Тем временем Галицкий, с красным от жара лицом, сгрузил на поднос ещё жареного мяса и позвал нас в зимовье. Очевидно Сизов и Скворцов уже справились со своей задачей. От блюда с мясом запах шёл такой, что собаки завыли и рванулись с привязи.
— Пойдемте внутрь господа, стол накрыт, — сказал я, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев. — Путь у вас был тяжёлый.
Мы вошли в зимовье. Тесный домик, стены которого обложены снежными блоками, освещался коптящей лампой и теплом печи. Стол, сколоченный из досок ящиков, был заставлен блюдами: мясо, капуста, рыба, хлебцы. Сизов и Скворцов, вытирая руки о фартуки, замерли у двери, с любопытством разглядывая пришельцев.
— Ты это слышал⁈ — Я кипел гневом, и не мог его сдержать в себе, поэтому пока норвежцы располагались, я выдернул Арсения на кухню — Ты слышал, что этот урод сделал⁈
— Всё я слышал, успокойся — Арсений тоже счастливым не выглядел — Давай потом поговорим? Проводим норвежцев, остынем, посмотрим почту и уже на холодную голову всё обсудим?
— Вот же тварь… — Я с трудом смог взять себя в руки — Ты прав дружище, вначале нужно отделаться от Свердрупа. Сильно не пей, вечером общий сбор!
Норвежцы сбросили штормовки и уселись. Свердруп занял место рядом со мной, остальных мы рассадили по лавкам и ящикам. Паншин снова налил, и все подняли кружки.
— За взаимную помощь и наших норвежских друзей — произнёс я. — Пусть этот суровый край и наше соперничество никогда не сделает нас врагами.
Кружки звякнули. Выпили. Но уже через мгновение я почувствовал, как холодная злость снова поднимается во мне: слова Свердрупа о «Полярной звезде» не выходили из головы. Я встряхнулся, пытаясь собраться с мыслями, не нужно показывать конкурентам, что у нас что-то идёт не по плану!
— А что скажете насчёт собак? — словно между делом спросил Свердруп, поворачиваясь ко мне. — Мы видели ваши упряжки. Сильные псы, настоящие бойцы. Где брали?
— В Гренландии, — ответил я спокойно. — Там они самые выносливые и быстрые. Впрочем, я уверен, что ваши собаки тоже оттуда.
— Хм… — он кивнул, — значит, на Полюс вы всё-таки идёте с расчётом. Не только «наука». Ладно. Насчёт собак вы не ошибаетесь, у нас их не столько, сколько у вас, но они тоже гренландские. Это действительно самые лучшие животные, из тех, которых я встречал. Правда сибирские лайки тоже не плохи, только достать их трудно.
— А у англичан? — Поинтересовался Ричард. — Какие у них собаки?
— У них собак нет — Ехидно усмехнулся Отто — У них маньчжурские пони. Адамс всё же больше моряк, а не полярник, ну и англичанин до мозга костей. А англичане никогда ни жили по-настоящему в снегу. Они хорошо знают лошадей, собака же для них помощник в охоте или декоративное животное, но никак не тягловая сила. Мы виделись с Адамсом шесть дней назад, так вот, я процитирую его слава: «собаки жрут больше, чем везут и умирают в самый не подходящий момент». Очень заносчиво себя вел этот господин, я бы даже сказал грубо. Мы вынуждены были отплыть уже на следующий день после посещения его лагеря, чтобы не вступать в конфликт. На мой взгляд, для руководителя экспедиции Адамс не годится, так как не хочет ничему учиться и никого слушать. В его лагере во всю процветает военно-морская дисциплина, офицеры бьют матросов, я это своими глазами видел! На что они рассчитывают⁈ На то, что эти люди, придут им на помощь, если что-то случится во льдах⁈ Так в полярных районах нельзя! А про пони… Даже ваш опыт его ничему не научил, ведь вы в своих отчетах про пони писали. Любой эскимос с десятком собак умнее, чем этот Адамс!
Пока Отто говорил, он заводился как известный в моё время диктатор, в конце своей речи он уже чуть ли не орал от возмущения. Видимо англичане действительно организовали норвежцам совсем не ласковый прием. За столом повисла неловкая пауза.
— Извините, что-то я слегка перебрал с алкоголем — Немного отдышавшись пробормотал Свердруп, и шатаясь встал из-за стола — Наверное мы вернёмся на корабль, нам нужно отдохнуть.