Он закрыл саквояж.
Ладно, подумал он.
Он огляделся.
Ну, вот и все, подумал он.
Он взял саквояж, вышел из спальни, затем закрыл за собой входную дверь и спустился по лестнице.
Она ждала его внизу в маленьком полутемном вестибюле.
— Опера еще не кончилась, пока Толстуха не спела, — сказала она.
Он нахмурился и хотел пройти мимо. Он подумал, что это какая-то выжившая из ума женщина. В этом городе полным-полно душевнобольных. Он удивился, когда увидел в ее руке раскрытую бритву. Он еще больше удивился, когда она замахнулась. Его охватил ужас, когда он понял, что открытая рана на шее кровоточит. Он прижал руки к горлу. Хлестала кровь.
— Извините, — сказала она.
Но он уже испустил дух. Он даже не смог произнести «папа».
Звонок из «Форта Филлис» последовал только в субботу утром. Во всем участке, на территории которого располагался университет Рэмси, была только одна улица с дурной славой, где прогуливались гомосексуалисты, но полицейские из 5-го участка тем не менее называли свое отделение «Фортом Филлис». Звонил детектив третьей степени по фамилии Доусон. Он хотел поговорить с детективом Кареллой.
— Это Доусон, — сказал он. — Пятый участок.
— Чем могу быть полезен? — спросил Карелла.
— Мы засекли убийство вчера вечером, резаная рана, в вестибюле дома на улице Челси-плейс. Убитого звали Тимоти Мур.
— Что? — сказал Карелла.
— Да, — сказал Доусон. — Потому-то я и звоню. Здесь со мной Чарли Никольс, он вчера был в суде, когда вы предъявляли обвинение этому парню. Он подумал, что, может быть, вам надо знать про это. Он подумал, может быть, это как-то связано с теми убийствами, которые вы расследуете. С теми, в которых вы обвиняли Мура.
— Как? — сказал Карелла.
— Ну, я не знаю, как, — сказал Доусон. — Я об этом хотел спросить вас.
— Резаная рана, вы сказали?
— Да. От уха до уха. Чистая работа.
На секунду Карелла вспомнил про Джудит Квадрадо.
— Какие-нибудь догадки есть? — спросил он.
— Пока никаких, — сказал Доусон. — Свидетелей не было. У парня с собой был пакетик с алмазами. Его выпустили под залог?
— Да, — сказал Карелла.
— Похоже, он хотел сбежать, а?
— Похоже.
— Как нам поступить?
— Я не понимаю вопроса.
— Передать это дело вам или нет?
«Ну, вот опять», — подумал Карелла.
— Позвольте, я поговорю с лейтенантом, — сказал он.
— Может быть, вы предъявили обвинение не тому, кому надо? — сказал Доусон. — Чарли сказал мне, что его обвиняли в четырех убийствах первой степени.
— Именно так, — подтвердил Карелла.
— Но, может быть, кто-то другой сделал это, — сказал Доусон. — Четыре убийства. Может быть, это был и не Мур в конце концов.
— Это был Мур, — уверенно произнес Карелла.
— Ну, как бы там ни было… — Доусон умолк.
— Я поговорю с лейтенантом, — сказал Карелла.
— Конечно, дайте мне знать, — сказал Доусон и повесил трубку.
В комнате детективов было слишком тихо для субботнего утра. Карелла встал из-за стола и подошел к автомату с водой. Он постоял у окна, глядя на солнечный свет и потягивая воду из картонного стаканчика, потом скомкал стаканчик и бросил в корзину. Он пошел к кабинету начальника участка и постучал в дверь.
— Входите! — крикнул Бернс.
Карелла прошел в кабинет лейтенанта и закрыл за собой дверь. Он рассказал лейтенанту, что сейчас звонили из «Форта Филлис». Что кто-то перерезал горло Тимоти Муру от уха до уха, и это случилось в вестибюле его дома вчера вечером, и не было ни одного свидетеля, и полицейские из того участка спрашивали, как поступить, не передать ли дело в 87-й участок.
Бернс слушал очень внимательно. И потом надолго погрузился в задумчивость.
— Ни одного свидетеля, так? — спросил он наконец.
— Ни одного, — подтвердил Карелла.
— Пятый участок, так?
— Да.
— У нас своих проблем выше крыши, — сказал Бернс. — Пускай теперь их мамаши поволнуются.