— Берт, — сказал он.
Клинг глянул на парня с девушкой.
— Поехали отсюда, — сказал он.
Они прошли по улице молча. Два старика по-прежнему грели руки у огня. Когда Клинг завел мотор, печка снова залязгала.
— Похоже, они чистые, ты как думаешь? — спросил Браун.
— Да, — сказал Клинг.
— Он даже перепутал фамилию того человека, — сказал Браун.
Они ехали в сторону центра молча. Приближаясь к участку, Браун пробормотал:
— Просто плакать хочется.
Клинг понял, что тот говорит вовсе не о том, что в расследовании убийства Эдельмана они не продвинулись ни на йоту.
Глава 10
Смотрителя здания, в котором жила Салли Андерсон, после ее убийства постоянно донимали полицейские. А теперь еще и монах явился. Смотритель не был религиозным человеком. Ни небеса, ни преисподняя его не интересовали, и с монахом ему говорить было не о чем. Он был занят важным делом — сыпал соль на тротуар, чтобы растопить наледь.
— Что вам нужно от нее? — спросил он брата Антония.
— Она заказала Библию, — сказал брат Антоний.
— Что?
— Библию. От «Ордена благочестивых братьев», — сказал он, полагая, что это звучит достаточно свято и торжественно.
— Ну и что дальше?
— Я из этого ордена, — торжественно произнес брат Антоний.
— И что дальше?
— Я хочу отдать ей Библию. Я поднимался наверх, но в ее квартире, если номер правильно указан на почтовом ящике, никто не отзывается. Мне подумалось, не сможете ли вы…
— Вы убедились, что никто не отзывается, — сказал смотритель.
— Верно, — сказал брат Антоний.
— И никогда никто не отзовется. Во всяком случае, она сама.
— Ах, мисс Андерсон переехала?
— Разве у вас нет контакта?
— Какого контакта?
— С Богом.
— С Богом?
— Разве Бог не посылает вам с неба ежедневную сводку новостей?
— Не понимаю, о чем вы говорите, сэр, — состроил обиженную гримасу брат Антоний.
— Разве Бог не посылает вашему брату стандартный перечень по всей форме, как полагается? Ну, кто отдал концы и куда отправился? — воскликнул смотритель, с рвением атеиста разбрасывая соль по тротуару. — В какое место назначения: в рай, в ад или в чистилище?
Брат Антоний молча глядел на него.
— Салли Андерсон умерла, — сказал смотритель.
— Очень прискорбно это слышать, — произнес брат Антоний. — Dominus vobiscum.
— Et cum spiritu tuo[9], — сказал смотритель — он воспитывался в католической семье.
— Да будет Господь милосерден к ее вечной душе, — сказал брат Антоний. — Когда она умерла?
— В прошлую пятницу вечером.
— Что явилось причиной смерти?
— Три дырки от трех пуль — это три причины для смерти.
Брат Антоний широко раскрыл глаза.
— Прямо здесь, на тротуаре, — сказал смотритель.
— А полиция знает, кто это сделал? — спросил брат Антоний.
— Полиция не знает, как правильно сморкаться, — сказал смотритель. — Вы газет не читаете? Об этом писали все газеты.
— Я не знал.
— Латынь отнимает у вас слишком много времени, как мне кажется, — сказал смотритель, разбрасывая соль. — Ваши kyrie eleison[10].
— Да, — сказал брат Антоний. Он никогда не слышал этих слов. Они хорошо звучали. Он решил использовать их в будущем. Употреблять kyrie eleison поочередно с Dominus vobiscum. Et cum spiritu tuo. Эта присказка — тоже очень хороша. И затем ему пришло в голову, что здесь наблюдается удивительное совпадение. Во вторник две пули получает Пако Лопес, а в пятницу три пули получает его поставщик.
И вдруг все это перестало выглядеть как мелочь. Два убийства были похожи на почерк крупных наркодельцов — «латиносов». Он даже спросил себя, надо ли ему ввязываться в такие разборки. Конечно, ему не хотелось лежать убитым в багажнике автомашины на стоянке у аэропорта Спиндрифт. Тем не менее он чувствовал, что натолкнулся на что-то такое, что может дать ему с Эммой по-настоящему большие деньги. Если они будут вести правильную игру. Поначалу, во всяком случае. У них будет достаточно времени для того, чтобы вступить в игру, как только они поймут, как это все происходит.
— Как она зарабатывала на жизнь? — спросил он смотрителя.
— Она была танцовщицей, — ответил тот.
Танцовщица, подумал брат Антоний. Ему тотчас представилось, как обучают танцам в школе Артура Марри. Когда-то, много лет назад, он был женат на одной даме, хозяйке закусочной. Она уговорила его ходить вместе на уроки танцев. Не в школу Артура Марри. И не в школу Фрэда Астора. Заведение называлось… Нет, не вспомнить. В общем, учиться танцевать «Ча-ча-ча». Она обожала «Ча-ча-ча». Когда брат Антоний в первый раз оказался в зале наедине с инструктором — хорошенькой брюнеточкой в облегающем платье, похожей скорее на шлюху, чем на учительницу танцев, он возжелал ее. Девушка сказала ему, что у него легкие ноги, что он знал и без нее. Он облепил руками ее маленькую атласную попку, и так они отрабатывали приемы. Но тут вошла жена, увидела их и решила прекратить уроки «Ча-ча-ча». «Легкий шаг» — вот как называлось то заведение. Но это было очень давно, еще до того, как с его женой произошел несчастный случай. В связи с этим случаем он отсидел год в тюрьме Кастлвью, по статье за убийство. Сколько воды утекло, подумал брат Антоний, kyrie eleison.