– Ты только что сказал, что торговля кокаином не превышала масштабов мелкой операции, – сказал Бернс.
– Но все равно это кокаин, – сказал Карелла.
– Лопес был единственным человеком, кого она снабжала? – спросил Бернс.
Остальные поглядели на него.
– Или это была более крупная операция, чем мы знаем?
Они промолчали.
– Где девушка брала порошок? – спросил Бернс. Он коротко кивнул. – Здесь чего-то не хватает, – сказал он. – Найдите отсутствующее звено.
Эмма с братом Антонием праздновали удачу заранее.
Он купил бутылку дорогого вина, и они теперь сидели и выпивали за успех предприятия. Эмма тоже прочла письмо и пришла к тому же заключению: писавший был поставщиком Салли Андерсон. Это явствовало из письма.
– Он покупает восемь килограммов кокаина, – сказал брат Антоний, – пускает в продажу и получает за него вдвое против того, что потратил.
– К тому времени, когда кокаин попадет на улицу, – сказала Эмма, – кто знает, сколько он будет стоить?
– Нужно отдавать себе отчет, что он изменяется, когда его передают вниз по цепочке. К тому времени, когда его получит потребитель, останется лишь 10 – 15-процентная концентрация. А эти восемь килограммов, что он купил... Похоже на любителя, верно? Тот факт, что он отправился один,имея с собой четыреста тысяч наличными...
–Точно, – сказала Эмма.
– Ну, и мы тоже, в общем, любители, – сказал брат Антоний.
– Но ты очень щедр, – улыбнулась Эмма.
– Как бы то ни было, к тому времени, когда эти восемь килограммов попадут на улицу, их уже так разбавят, что вместо них появится тридцать два килограмма на продажу. Обыкновенно потребитель наркотиков даже не знает, чтоон получает. Половина кайфа, который он чувствует, происходит от сознания, что он заплатил так много за свой грамм.
Эмма снова заглянула в письмо.
«Первое, что мне хочется сделать, это отпраздновать, – читала она. – Наверху Фримонт-Билдинг есть новый ресторан, и я хочу пойти туда в субботу вечером. Очень элегантный, очень респектабельный. И, пожалуйста, никакого нижнего белья, Салли. Я хочу, чтобы ты выглядела стильно и скромно, но без белья, поняла? Как в тот раз, когда мы обедали в заведении „У Марио“ в Квортере, помнишь? Потом, когда придем домой...» – Эмма пожала плечами. – Ну, дальше всякое сюсюканье, – сказала она.
– У девушки было больше трусиков и лифчиков, чем в магазине дамских штучек, – сказал брат Антоний. – Полный ящик.
– И он просит не надевать их вообще! – воскликнула Эмма и покачала головой.
– Я куплю тебе одну из этих балетных юбчонок, – пообещал брат Антоний.
– Спасибо, сэр, – расплылась в ухмылке Эмма.
– Как по-твоему, почему она сохранила это письмо? – спросил брат Антоний.
– Потому что это любовное письмо, – пожала плечами Эмма.
– Тогда почему она спрятала его в воротнике куртки?
– Может быть, она была замужем.
– Нет.
– Или у нее был другой парень.
– Я думаю, она приберегла письмо, чтобы прижать его к стенке, если возникнет необходимость, – предположил брат Антоний. – Я думаю, что письмо было ее страховкой. Доказательством, что он купил восемь килограммов кокаина. Любитель, – сказал он и покачал головой.
– Попробуй позвонить ему еще раз.
– Да, пожалуй. – Брат Антоний задумчиво встал, подошел к телефону, взял клочок бумаги, на котором ранее нацарапал номер, найденный в телефонной книге, и набрал его.
Эмма смотрела на него.
– Долгие гудки, – сказал он.
Она продолжала смотреть на него.
– Алло! – сказал голос на другом конце провода, и брат Антоний тотчас повесил трубку.
– Он дома.
– Хорошо, – улыбнулась Эмма. – Ступай к нему, дорогой.
Во вторник в десять минут второго полицейские 87-го участка сидели за столом, закусывали и совещались. Ирония ситуации заключалась в том, что брат Антоний уже нашел «отсутствующее звено», столь важное для их расследования. Он опередил их на несколько шагов, пока они жевали копченую говядину «пастрами» с ржаным хлебом, тунца с белым хлебом, колбасу и перцы с булкой, ветчину на тостах, пока пили кофе из картонных стаканчиков – все это они принесли из соседней столовой. Кстати, Мисколо такого не одобрял: он считал, что все должны пить кофе, который он бесплатно варит в канцелярии. Итак, они жевали сандвичи и обсуждали, как найти отсутствующее звено. А брат Антоний проезжал рядом в метро.
– Думается, что лейтенант прав, – сказал Мейер. – Надо еще раз прощупать контакты мисс Квадрадо.
– Разве что она готовилась унаследовать ремесло Лопеса, – сказал Клинг.
– Но не поэтому убили Лопеса, – сказал Карелла. – Из-за такого мелкого ремесла не убивают. Это не колумбийская мафия...
– Почему ты так думаешь? – спросил Браун.
– Потому что мафия даже не плюнет в сторону дилера граммов вроде Лопеса.
– Прошу не произносить такие слова за едой, – сказал Мейер.
– Извини, – сказал Карелла и поднес ко рту свой сандвич с колбасой и перцами.
(Если подходить к выбору закуски с этнической точки зрения, то вот что мы наблюдаем: Мейер ел «пастрами», Клинг поглощал тунца, а Браун жевал ветчину.)
– Ладно, давайте пощупаем контакты погибшей Квадрадо, – сказал Клинг.
– И начнем с Салли Андерсон, – сказал Мейер. – О ней мы знаем больше, чем о других жертвах...
– Ну, это неправда, – сказал Браун.
– Относительнобольше, – пробурчал Мейер с набитым ртом.
– Относительно, ладно, – согласился Браун. – Но не забывай про триста тысяч в сейфе Эдельмана.
– Ты проделал хорошую работу, – ухмыльнулся Мейер. – Хочешь получить медаль?
– Хочу стать детективом первой степени, – хохотнул Браун.
– Сделай его детективом первой степени, – сказал Мейер Карелле.
– Ты уже стал им, – сказал Карелла.
– Но здесь эта девушка... – начал Мейер.
– О ком мы говорим? – спросил Клинг. – О мисс Квадрадо или о мисс Андерсон?
– Об Андерсон. Она является туда каждое воскресенье после того, как покупает деликатесы у Коэна, и прыгает в постель с Лопесом...
– Ну, этого мы не знаем наверняка, – сказал Карелла.
– Это не важно: спала она с ним или нет, – сказал Клинг. – Что важно...
– Важно, что она приходила туда продавать ему кокаин, – сказал Мейер. – По-твоему, я не знаю, что это самое важное?
– И ее дружок не подозревал об этом, – сказал Карелла.
– Ее дружок вообще мало что знал, – напомнил Браун. – Ведь он думал, что она все время занималась «льдом», верно?
– Да, – сказал Карелла.
– Он послал тебя на охоту за дикими гусями, – сказал Браун.
– Не имеет значения, что он знал и чего не знал, – сказал Клинг. – Мы знаем, что она являлась туда продаватьнаркотик.
– Предаватьсялюбовным утехам, – сказал Мейер, – и заодно передатьунцию-другую кокаина. Прекрасно провести воскресенье.
– Забавно, что он ничего не знал об этом, – сказал Карелла.
– О ком мы говорим сейчас? – спросил Клинг.
– О Муре. О ее дружке.
– И о том, что она «утешалась» с Лопесом?
– Или о том, что носила туда кокаин. Об этом-тоона должна была сказать ему, верно?
– Да, но не сказала.
– Если только он не обманул нас.
– С какой стати он стал бы врать про «лед»? – спросил Клинг.
– Кто говорит, что он соврал? – спросил Браун. – Может быть, он думал, что она действительно занималась театральными билетами постоянно?
– Да. Но это была только разовая сделка, – сказал Карелла. – Разве он не знал об этом? Ведь он практически жил с этой девушкой.
– Итак, есть две вещи, которые мы не понимаем, – подытожил Мейер.
– То, что она носила кокаин на окраину, – сказал Клинг. – И то, что она провернула только одну сделку с «ледяными» билетами.