У самого гроба, в головах, стояла какая-то девушка в черном платье и в туфлях-лодочках. Ее платиновые волосы были аккуратно убраны в низкий хвост. Она рыдала в голос, временами припадая к гробу. Тетушки смотрели на нее с тоской и ужасом, будто желая, но, не смея приблизиться. Люциус никак не мог понять, кого же напоминает ему эта хрупкая девушка с угловатой фигурой и с плоским бюстом.
Когда он, наконец, догадался, кто перед ним, Люциус чуть не вскрикнул. У гроба в женском платье стоял его любимый сын, его мальчик, его Драко. Он не посмел явиться в нормальном виде, вот и изображал девочку. Тетушки явно знали это, но ни одна из них не могла преодолеть себя и начать успокаивать сироту или хотя бы приблизиться к нему. Люциус еле сдержал себя, чтобы не кинуться к сыну.
К одиннадцати часам на кладбище появился Джон Паркинсон - в очках и парике, но с легкостью узнанный Люциусом. Он коротко простился с Нарциссой и быстро аппарировал, не глядя вокруг. Затем пришел священник и еще какой-то незнакомый господин.
Люциус гадал, что за родственник явился на похороны. Они украдкой обменялись взглядами, но не признали друг друга. У незнакомца был круглый живот, длинные, черные, как смоль, волосы и квадратные очки с толстыми стеклами. Тут этот тип сделал неуловимое движение, и Люциуса озарило - перед ним стоял Северус Снейп, тщательно загримированный.
Северус наклонился над гробом, поцеловал усопшую в лоб и горячо прошептал:
- Я выполнил данную тебе клятву, Цисси! И пусть мне все трудней и трудней укрывать твоего сына, но я буду делать это до предела возможностей.
Потом он зыркнул недобрым, «снейповским» взглядом на Люциуса. Малфой не понял, узнал ли его Северус. Однако Снейп, еще раз мазнув по нему взгядом, крепко прижал к груди своего крестника и еле слышно сказал:
- Держись! Жду тебя дома.
Сын нервно покосился на крестного, но кивнул утвердительно. Снейп аппарировал, а Драко закрыл лицо руками. Ему было одиноко перед этим открытым гробом.
* * *
Люциус судорожно сглотнул, собираясь подойти к сыну. Но его остановило появление нового персонажа - черноволосого подростка с зелеными глазами и шрамом в виде молнии на лбу. Сегодня он не гримировал его, да и оделся в мантию.
Вот уж кого Люциус не ожидал здесь увидеть, так это Гарри Поттера! Парень явно не знал сам, зачем пришел на кладбище. Выглядел он подавленно, и все время оглядывался, будто кого-то искал. По-видимому, так и не найдя нужного человека, Поттер неуверенно подошел к гробу. Люциус слышал, как он шепнул покойной:
- Прости, Нарцисса, я ненавидел твоего сына. Но даже своему врагу я не могу пожелать такого горя. Я обещаю тебе отомстить и за него.
«Девушка» в черном платье при этих словах уставилась на брюнета полубезумным взглядом. Потом подошла к нему и внезапно сказала, ломая голос:
- Я не знала, что у Золотого мальчика есть сердце. Спасибо за участие.
- Э... я был потрясен. Неужели ее сыну даже нельзя проститься с ней? Это так ужасно! - растерялся Поттер. - Если не простишься с человеком, то потом живешь с ненужными иллюзиями о том, что смерть - это всего лишь страшный розыгрыш. Поверь, я знаю! Я долго страдал по родителям, по крестному, потому что не хоронил их.
«Девушка» посмотрела на него пронзительно и порывисто обняла. Люциус был шокирован.
- Я Дина, племянница, - представилась она и заплакала на его плече.
- Перестань. - Гарри погладил ее по голове.
- Побудь здесь со мной, пока ее не похоронят. Я считаю ее своей мамой. Мне так тяжело и одиноко! Тетушки для меня чужие, - попросила Дина, обвивая шею Поттера и утыкаясь лицом в его грудь.
Поттер выглядел смущенно и растерянно. Он неуклюже обнял Дину и стал нашептывать ей слова утешения. Люциус больше не мог спокойно смотреть на эту сцену. Его ангел белокурый, Драко, думал, что стоит над гробом матери абсолютно один и его поддерживает только враг, ставший родным и близким перед лицом ужасного горя. Это было неправильно и жестоко по отношению к сыну!
Надо объяснить сыну, что он рядом с ним в этот страшный день. Правда, Малфою не хотелось раскрываться перед Поттером. Только не здесь и не сейчас! Уж слишком неподходящая была обстановка. Поэтому Люциус шагнул к Драко и, пристально глядя на него, произнес по-французски:
- Mon petit polisson, cheri!* - «Шалунишка» - это было детское прозвище, которое дала сыну Нарси. Больше никто не называл его так.
- C’est impossible!* * - воскликнул сын.
Он отпустил Поттера и кинулся на грудь Люциуса, крепко прижавшись к нему. Из его серых глаз опять потекли слезы.
- Не плачь, все еще образуется, - погладил Люциус его по голове.
Драко посмотрел недоверчиво, будто все еще сомневаясь, что перед ним отец. Затем, видимо, решил, что не ошибся, и тихо спросил:
- Ты меня заберешь?
- Скоро. Ты сейчас в замке у «vipere»? - «Ехидной» или «подколодной змеей» называла Снейпа за глаза все та же язвительная Нарцисса.
- Да, - коротко ответил сын, все еще изучая его лицо.
Люциус отпустил Драко и склонился над Нарциссой. Не утерпел и поцеловал ее в губы. Со стороны тетушек послышалось возмущенное кудахтанье по-французски. Тогда Люциус сказал громко, работая на публику - прозвище предназначалось для ушей тетушек:
- Спи, ma brindille, bien-aime!* * * Я приду немного позже.
Тетушки как по команде вскрикнули, прижали ладошки к губам и уставились на него с ужасом. Они явно догадались, кто перед ними. «Веточкой» Малфой называл Нарциссу в период жениховства, гостя у этих милых женщин. Он едва кивнул им и встал у гроба, рядом с сыном.
* * *
Тетушки подошли ближе к гробу. Они плакали и комкали свои платочки. Люциус стоял так близко от сына, что слышал стук чужого сердца, на его глазах блестели слезы. Драко крепко сжимал руку Мальчика, который выжил и плакал. Глаза Поттера тоже были влажными. Священник начал службу.
Все в последний раз поцеловали покойную в лоб, прощаясь с ней. Теперь плакали все, даже Поттер. Гроб пришлось взять именно ему и Люциусу. Нести было тяжело, ни тетушки, ни Драко не помогали. Сын явно побаивался гроба, к тому же он «играл» роль девушки.
В склепе гроб подхватили специальные рабочие. Они опустили его на место, закрыли могильной плитой и, поклонившись, молча удалились. Тетушки постояли пару минут, затем сказали, обращаясь к остальным:
- Мы не имеем возможности позвать вас на поминки. Но у входа в склеп есть кагор и закуска - это вам. Может, увидимся в более счастливые времена, - они поклонились могиле в последний раз, кивнули Малфоям и аппарировали.
Люциус и два подростка остались в склепе одни. Драко по-прежнему держал Поттера за руку. Все молчали. Затем вышли к импровизированному столу. Выпили, не чокаясь, «за упокой». Сын обнял своего отца, поцеловал и прошелестел в ухо:
- Жду поскорее. На дверях пароль: «Дрейк». Его подозревают. Мне страшно!
Затем он подошел к Поттеру, обнял его и взволнованно проговорил:
- Твое присутствие принесло мне удачу. - И вдруг поцеловала подростка в губы. Тот опешил и покраснел.
Люциус задохнулся от удивления, а может, и от возмущения. Он хотел что-то сказать, но не успел. Внезапно появились два Упивающихся смертью. Поттер мгновенно установил щит, прикрывая всех троих. Драко, все еще прижимаясь к нему всем телом, смотрел на это испуганно. Золотой мальчик выкрикнул:
- СЕКО! СЕКТУМСЕМПА!
При звуках последнего заклинания, Драко побледнел, отскочил от Поттера и уставился на него зло. Видимо, заклинание будило в сыне какие-то ужасные воспоминания, связанные с Мальчиком, который выжил.
Упивающиеся смертью повалились на землю с кровавыми ранами. Особенно досталось тому, кого настигло неизвестное Люциусу заклинание. Они с трудом аппарировали, даже не поднявшись с земли.
- Дина, аппарируй! Мы приберем здесь, - приказал Малфой сыну.
Тот кивнул и растаял в воздухе. Люциус произнес очищающее заклинание - перед склепом была снова чистота. Он посмотрел на Поттера. Тот изучающе смотрел на него.
- Вы друг семьи? - хрипло спросил Поттер.
- Можно и так сказать, - кивнул Люциус.
- Неужели невозможно было организовать так, чтобы сын простился с матерью? Это ужасно! - взволнованно пробормотал Гарри.