- Ты одна никогда не сможешь изменить то, что существует из покон веков. Выговорилась перед идолом, выдохни и успокойся, это не наша война. Возможно, наступит время и эти существа будут не только выращивать бесконечные леса, но и создавать невероятное по красоте искусство. Радуйся, что увидела это, а не бревна, лежащие в загородках.
- Неужели тебе их не жаль?
- Жаль, они бездарно тратят свою жизнь! Но это не наша война.
Это был единственный раз, когда Зум ошибся.
Потому что эта война стала и нашей. И, кажется, именно я стала вдохновителем и освободителем от многовекового рабства. А все потому, что я влила правильные слова в правильные уши.
Когда ближе к вечеру почву прилично тряхнуло, я полулежала на низком ложе.
Скорп напрягся, вслушиваясь в себя, - сейсмическая активность в той стороне, куда пошли наши.
- У них что, бывают землетрясения?
Зум не успел ответить, к нам ворвался один из охранников и начал выпихать на улицу.
Почва стонала, дергалась и мне стало не по себе.
Над нами материализовался челнок.
Сигма сообщила, что её сенсоры обнаружили череду толчков в той стороне, куда повели профессора.
- Я узнала, что плантации, заложенные в том районе очень молодые. Никто не решался освоить этот участок именно из-за сейсмической активности. Но позарившийся на будущие барыши рабовладелец бахвалился перед друзьями тем, что его не остановят никакие затраты. Он займет лакомый кусок.
Нойя прекрасно отслеживала наше местонахождение, и минут через тридцать зависла над завалами.
- Они там, внизу, живы. Но, - она будто всматривалась в мешанину из стволов, - там какая-то заварушка. Бронированные скафандры, возьмите оружие, я высажу вас максимально близко.
Нас хорошо научили. Пробираясь сквозь сваленные под дичайшими углами бревнами, Скорп одним взглядом определял безопасный путь. На его планшете мерцали две точки, и именно в ту сторону пробирались мы с ним.
Мы дошли тогда, когда усталость медленно заползла испариной по спине.
- Ледания, - Трампин, который увидел меня первый, качнулся в мою сторону. – Здесь опасно, эти ребята держат периметр, но еще пара приличных толчков и нас раздушат эти бревна!
- Почему вы не выбираетесь?
- У профессора сломана нога. Она зажата между двух стволов, если начать приподнимать стволы, нас завалит. Трех сороконожек недостаточно. А с наших сопровождающих вообще никакой помощи. Ускакали сразу же, как нас привалило.
- Они умеют перерабатывать каменное дерево, делать из него скульптуры, пусть уберут часть над ногой профессора, а мы вытянем его.
Рабы защелкали между собой на непонятном наречии. Потом самый старый из них, наклонил голову и сказал, что портить ствол – это самое большое преступление, и их накажут. Но он готов пожертвовать своей жизнью, ради спасения нашего товарища.
Я так и не поняла, что я видела.
Он засветился тем самым золотым светом и возложил свои руки с двух сторон от ноги профессора.
Казалось, что его пальцы превратились в золотые инструменты, с помощью которых он вырезал над ногой профессора кусок ствола, превратив его в ажурную конструкцию, зафиксировавшую ногу Х’увыста.
Две полусферы, из нижнего и верхнего ствола будто спаялись, когда он закончил.
- Тяните, - скомандовал он.
Выбравшись из завала и отправив Х’увыста Нойя, мы остались поблагодарить творца. Да только охранники, явившиеся непонятно откуда, и услышавшие, что два ствола испорчены, вскинули плети и снесли голову нашему помощнику.
Поднять оружие против того, кто забыл все человеческое и поставил барыш превыше человеческой жизни?
Я не раздумывала, стреляя в одного из них. Второго убил Трампин, - потому что моя жизнь находилась под очень большим вопросом.
А затем из тьмы начали выступать рабы. Кто первый крикнул отомстим, я не знаю. Да и это не важно. Тот, кого убили был Мастером, достоянием рода. К каждому стоящему вокруг него потянулась из почвы золотая нить.
И я увидела, как из рабов существа превращаются в воинов. Как растворяются в темноте и как окружающий лес вздыхает облегченно.
На орбите мы оказались минут через тридцать. До следующего утра ничего не предвещало неприятностей. А вот утром Домовой вломился в мою каюту, и выдернул меня сонную из постели.
- Что, где, зачем, - попыталась отбиться от его загребущих лапок.
- Ледания, что вы натворили?
- Ничего, у профессора перелом срастётся скоро, думаю – что через пару дней.
Он застонал, подхватил меня под локоть, и втолкнул в душевую, - у тебя две минуты, привести себя в приличный вид, потому что меня раздирает два противоположных желания – отшлепать и отлюбить! Последние его слова я переварила уже в душе. И мне тоже захотелось второго. А то на фоне нервного вчерашнего дня отшлепать было перебором.