Подавленная, Карланта пыталась найти повод, чтобы закончить беседу, но ей не пришлось долго ждать — один из стариков, клевавший носом в кресле, окончательно уснул и захрапел, вынудив герцога объявить о конце приема. Карланта была несказанно рада и, вцепившись в локоть Кэларьяна, принимала бесконечные слова прощания уже в каком-то тумане.
Когда дворец выплеснул пеструю толпу на улицу, она вздохнула полной грудью и, глядя на облачко пара, поднявшееся в воздух, потерла нос шерстяным рукавом. Свежий морозный воздух немного мигом взбодрил ее. Совершив последние поклоны и рукопожатия, они с Кэларьяном вышли за ограду и медленным шагом направились в сторону дома.
Старик наблюдал за своей подопечной с мягкой улыбкой:
— Ну что, девочка, пришелся тебе по вкусу торжественный прием?
— Да, — ответила Карланта, слишком быстро и слишком натянуто, что не ускользнуло от его внимания.
— Трудно было? Не переживай, никому это не дается легко. Разумеется, кроме тех, кто больше ничем не занимается, — он, конечно, хотел ее рассмешить, но Карланте было не смешно. Тогда он сделал еще одну попытку: — Ты еще не видела бал, тогда все это показалось бы мелочью по сравнению с танцами на четыре пары…
Вовремя заметив, с какой тоской посмотрела на него Карланта, старик замахал руками, заставляя себя молчать:
— Прости, прости, я говорю глупости. Нам обоим нужно немного прийти в себя.
Некоторое время они шли молча.
— Я там никому не понравилась. Они смеялись надо мной, — сказала, наконец, Карланта, неловко ковыряя серебряный завиток на поясной накладке.
— Ну-ну, — похлопал ее по руке Кэларьян, — все эти люди просто не очень хорошо понимают тех, кто на них не похож. Я тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Но мне почудилось, что ты довольно мило беседовала с некоторыми леди. О чем вы говорили?
— О разном. Дедушка, я разговариваю совсем не так, как они, поэтому на меня странно смотрят.
Кэларьян молча развел руками, не зная, что сказать.
— Ведь ни одна из дам не сшила свое платье сама; они и не пробовали выделывать мех, а смотрят так, будто сделали бы это лучше меня.
— Я уверен, что они никогда не сделали бы это лучше тебя, — улыбнулся Кэларьян.
— Да нет же, я не хочу быть лучше, я хочу быть как они, — Карланта заглянула ему в глаза. — Чем я хуже?
— Ничем! В том-то и дело!
— Ты не понимаешь, — горестно проговорила Карланта, рука ее перестала сжимать его локоть и равнодушно повисла, а взгляд уперся в землю под ногами. На все обещания Кэларьяна помочь ей с этикетом, нарядами и поведением она отвечала мычанием или ничего не значащими «хорошо» и «наверное».
Так они дошли до дома, где заспанный слуга впустил их в темный холл. Обитатели дома уже давно отошли ко сну, стояла глубокая ночь. Пожелав друг другу добрых снов, старик и девушка разошлись по комнатам.
Войдя к себе, Карланта присела на кровать и посмотрела на отражение в окне, подсвеченное огнем в камине. Она увидела себя очень красивой, гораздо красивее, чем была когда-либо в жизни, а потому особенно остро ощутила несправедливое отношение на приеме.
«Ну, почему, почему все так получилось, — бормотала она, расстегивая пуговки на накидке и стаскивая ее через голову. Забрызганный мокрым снегом подол неприятно прошелся по голой шее. — Брр! В следующий раз надо вести себя иначе!»
Она расстегнула рукава платья и пуговицы на груди, не зная, что делать дальше. Платье было очень тесным в талии, Карланта потянула его наверх, и оно тут же застряло на груди, а прическа зацепилась за пуговицы. Проймы рукавов были настолько узкими, что она никак не могла опустить руки.
Наклонившись, она решила стряхнуть с себя платье или выползти из него задом наперед, но многометровый подол окутал тело плотным коконом, мешая двигаться. Разгоряченная борьбой, Карланта резко выпрямилась и, зажав подол коленями, кое-как стянула платье обратно на талию.
Обиженная на все вокруг, чувствуя, как в горле предательски встает горький комок, она в сердцах пнула лежавший на полу расшитый кошелек и прошла к подоконнику, где стоял кувшин с водой. Уже выпивая третий стакан, она все же вспомнила, каким образом одевалась и попробовала сначала вытащить руки из рукавов, давая платью висеть, словно юбка, потом скатала спереди подол, и уже после этого сняла тяжелый рулон через голову, как снимала, не расстегивая, пояс с птичьими тушками. Длинная бельевая рубашка прилипла к взмокшей спине и приятно холодила кожу. Маленькая победа на миг обрадовала, но еще оставались прилизанные яичным белком волосы, которые после целого дня под горячими свечами намертво склеились.