Годрик поднялся, в зал вошли еще несколько охранников Сейтера. Всё-таки это лишнее, они могли бы ждать снаружи, не мешая высокому собранию своим дубовым видом.
Желудок заурчал, сообщая, что все уже изрядно утомились ожиданием и стоит наконец расслабиться за хорошей трапезой. Пажи сняли с угольных жаровен кувшины с пряным вином.
— Итак, я полагаю, мы можем приступить…
Сейтер все ещё широко улыбался, показывая зубы, но уже как-то совсем иначе. Последние его люди, входящие в зал, вдруг развернулись, захлопнули двери, а беловолосый лорд - белее любого беренца - закинул в скобы засов. Все южане разом встали со своих мест.
Уворт вскочил, хватаясь за кинжал у пояса, и сипло рявкнул: “Это обман!”, — но в следующее мгновение рухнул в украшенную яблоками оленину, разбив головой кувшин. Между рёбер его торчала рукоять кинжала.
Принц развёл руки в стороны:
— Приступим.
Зал взорвался тысячью звуков. Загрохотали падающие скамьи, закричали десятки глоток, сталь зазвенела о сталь. Столы вскипели суматошным движением: придворные вскакивали, жались к стенам, прикрывая себе спину, бросались на гвардейцев, спотыкались друг о друга, мешались в бестолковую кучу. Лица сбросили наконец маски жадного ожидания и исказились первозданным чувством — страхом за собственную жизнь.
За главным столом оступился белый, как смерть, герцог, челюсть его затряслась, руки не находили за что взяться. Сын вцепился в его пояс, крича что-то по-беренски, тучный лорд неуклюже выбирался из кресла.
Сейтер вытянул из ножен кинжал и охотничий нож, не отпуская взгляд Годрика. Это была его добыча, и никто не смел ступить на помост раньше. Какая-то дюжина локтей отделяла его от цели, но бой успел сомкнуться вокруг плотным кольцом, затягивая в свой кровавый зев.
Слева мелькнуло лезвие, нацеленное в шею, — Сейтер пригнулся и с разворота вспорол бок нападавшего кинжалом — белый камзол с медведем Вардов окрасился алым. Бегущий на него справа великан широко замахнулся, открываясь — болван! — и не успел опомниться, как острие ножа вошло в плоть между вышитыми дубовыми листьями. Третий, одутловатый рыхлый юноша с ключом Хеггов в гербе, пытался неуклюже уколоть кинжалом с наскока, но легче легкого было уйти от этого непоставленного удара, от этой слабой руки, и, оказавшись сбоку, вонзить клинок в почку.
— Мой принц! — Сир Леонард отбросил ногой мертвое тело, хватая Сейтера за плечо, как будто тому требовалась какая-то помощь, как будто он не справлялся. Но кровь на его акетоне была только чужая. Сейтер сбросил руку рыцаря и шагнул вперед.
На помосте Годрик уже вытянул из ножен кинжал — его острие моталось в воздухе туда-сюда и мелко тряслось, своего сына он удерживал за спиной, их окружили трое беренцев, не растерявшихся от страха. Один из них что-то тихо рычал своему герцогу, отсюда не было слышно.
— Я… Я… — Годрик не знал, что собирался сказать, и все оглядывался на толстого лорда в двух шагах сбоку, но тот лишь глубоко дышал, открыв рот.
— Пожалуйста! — раздалось за спиной Сейтера. — Сколько вам нужно? Я отдам все!
Он поморщился и махнул Леонарду. Кинжал рыцаря сверкнул в воздухе, голос забулькал и умолк, еще несколько таких стонов заткнули гвардейцы Гранджа.
Сумятица внизу редела, в воздухе повис густой запах крови, одинаково покрывшей тела северян и южан на полу. В затихшем шуме стало слышно схватку за дверями снаружи. Во всем Венброге сейчас шел бой, но, чем бы он ни кончился, люди в зале его не переживут.
Сейтер толкнул раненого беренца, ошалевшего настолько, что не заметил, как повернулся к врагу спиной, растолкал своих греттцев — они мешали идти туда, где он еще не закончил. До помоста оставались считанные шаги. Годрик вертел головой, будто никак не мог разглядеть то, что происходило, и наконец снова встретился с Сейтером взглядом.
Да, теперь была его очередь. И он еще мог подороже продать свою жизнь.
— Бериг! — закричал герцог толстому лорду. Истошно, отчаянно, как будто тот мог что-то сделать, мог отвести руку, несущую смерть. Дыхание толстяка на миг сбилось, выпуская тихое: «Я говорил тебе… Я тебе говорил…»
Сейтер поднялся на одну ступень. На вторую. Уперся кулаком в заставленный яствами стол и перемахнул его, сбив кубки с горячим вином на пол. Трое беренцев выставили кинжалы вперед, герцог за их спинами качался на нетвердых ногах. Ловя его взгляд, Сейтер пригнул голову и медленно пошел кругом, держа кинжал и нож наготове. Хеймдал и Леонард встали позади, но не смели приближаться, гвардейцы опрокинули стол, занимая ступени.
— Бериг!
Толстяк отступил чуть назад, уже не обращая внимания на своего господина. Бериг — этим именем было подписано слишком много посланий в Гретт. Это имя должно быть первым в списке мертвых.