Она взяла новую стрелу, но на стене раздался суровый окрик на торпийском, и по лицам солдат Карланта поняла, что командир приказывает не стрелять. Она опустила лук и села, все больше ощущая тяжесть шлема — голову тянуло вбок и назад. В это время с поля послышался глубокий трубный звук, потом еще несколько повыше тоном, застучал барабан, и колонны пришли в движение. Сотни глоток испустили какой-то клич, Карланта не разобрала слов, но по спине побежали мурашки. Нужно было что-то делать — этот хор вытравливал всю смелость. Торпийцы нестройно закричали в ответ, но она не знала, что кричать, и вместо этого подняла лук. Но не успела наложить стрелу, как над ухом закричали:
— Карланта! Вниз, быстро!
Он уже вернулся? Как он ее нашел? Карланта неуклюже задрала голову — под весом шлема шея не работала, как нужно — и тут же сухая, тонкая рука схватила ее за шиворот.
— Дедушка!
— Брось это!
Его лицо исказилось от гнева и страха — брови взлетели вверх, ноздри раздувались, щеки побелели, как снег. Он потянул ее, но, конечно, не смог поднять на ноги. Карланта согнулась — почти села — и вцепилась в угол каменного зубца.
— Отпусти, я буду драться! Как все!
— Девочка! Ты не должна! Карланта!
Да что же он орет — все слышат и оборачиваются, смотрят, как ее забирают!
— Ви-и-и-ирг! — раздался вдруг рев командира, и стрелки спешно вскинули луки. Те, кто засмотрелся на Карланту, чертыхаясь, вытаскивали стрелы из колчанов. Она тоже должна стрелять вместе со всеми! Как можно быть в стороне, когда на тебя наступают солдаты? Раздался тонкий визг рожка, и пехотинцы внизу подняли щиты.
— Плег!
Сотни стрел разом рассекли воздух, тренькнула тетива у какого-то неумехи, снова зашуршали колчаны. Завороженная, Карланта смотрела, как густой темный поток устремился к противнику и через мгновение накрыл ближайшую к ним колонну, как ливень — траву. Стрелы дробью застучали по щитам, прошили голые кроны яблонь, разбили гнилые доски старого сарая. Среди наступающих произошла заминка, но они тут же снова побежали вперед. А их лучники, наоборот, остановились, и Карланта услышала далекое «луки гото-о-овь!»
— Дедушка! — она схватила старика за мантию и повалила на дощатый настил, прикрыв своим телом. Внизу крикнули еще раз, воздух вновь зазвенел, а время остановилось.
Волна стрел накрыла и перехлестнула стену, как волна воды. О зубец, под которым Карланта прижала Кэларьяна, они ломались с сухим треском. На мостовую внутри города падали со звоном. От стен домов отскакивали со щелчком, в ставни вонзались с глухим чавком. Во дворе караулки несколько из них нашли свою цель.
Время снова побежало вперед, только когда град распался на отдельные щелчки, а кто-то из отступающих торпийцев отдавил ей руку. Карланта вскинула голову. По всей стене из настила торчали стрелы с белыми перьями, лучники отползали к башням, толкаясь и бранясь, на чем свет стоит. Кэларьян наконец смог вдохнуть и сел, нелепо размахивая руками.
— Дедушка! Уходи, уходи!
Он помотал головой, держась за колено, и вдруг снова лег. Поджал губы, отвернулся. И это когда снизу уже слышно, как бряцает железо на бегущих солдатах!
— Дедушка!
— Без тебя не уйду! Все это, — он указал на поле, где нарастал рев солдат, и под стену, откуда доносился стон раненого, — не для таких, как мы! О чем ты только думала!
Карланта не думала. Она закинула лук за спину, встала на четвереньки и сама схватила Кэларьяна за ворот. Рядом с ними почти никого не осталось, за каждым каменным зубцом пряталось всего по паре человек — они поочереди стреляли из проемов — но большинство торпийцев теснилось у башен и в остатках галереи. Карланта потянула дедушку:
— Вперед!
Он пополз, неуклюже припадая на больное колено, но не успели они преодолеть и трех дюжин локтей, как стрелы, свистящие тут и там, вновь обрушились шквалом. До галереи было еще далеко, а все укрытия заняты. Карланта толкнула старика под ноги лучникам и, молясь Илготу, сжалась в комок. Кэларьян потащил ее к себе, она брыкнулась, и тут же что-то обожгло ногу посередине бедра.
— Карланта! — воскликнул старик, когда она дернулась.
— Не задело! — она подтолкнула его, чтобы полз дальше, и незаметно ощупала ногу. Стрела воткнулась в настил, продырявила штаны и распорола кожу, но это был сущий пустяк по сравнению с раной молодого лучника рядом — тому прошило бедро насквозь, он дрожал, и с острия наконечника одна за другой срывались капли крови. Кэларьян остановился, чтобы предложить помощь, но парня уже подхватил товарищ и потащил к башне. Все вместе они добрались до галереи, где солдаты уже набились так плотно, что лучникам едва хватало места у бойниц. Поднявшись наконец во весь рост, Карланта заработала локтями, пробираясь ко входу в башню. Дверь в нее оказалась закрыта, но, когда матерый солдат со шрамом на пол-лица увидел перед собой старика и девушку, он крикнул что-то в бойницу над входом и махнул им рукой в латной рукавице.