Он устало потер веки. Вот уж чего не стоило делать — в запертый дом вломятся любой ценой, уж проще оставить двери открытыми настежь.
— Ты не понимаешь, это важнее всех наших вещей и денег. Даже жизней, — добавил он для пущей убедительности, соображая на ходу, как лучше объяснить ее отъезд. — М-м-м, нужно чтобы ты отвезла кое-что в мой дом в Корсии. Спасла от грабителей.
— Кое-что? — переспросила Карланта с усмешкой. Ей не стоило труда раскусить его ложь.
Он все же попытался еще раз:
— Книги. Очень ценные. Они не должны попасть не в те руки.
Глорпка нахмурилась:
— Снова книги? Те, из-за которых тебя чуть не убили? Да я сама их сожгу!
Боже, он просто жалок. Несет такую околесицу, что ложь видна за милю, и говорит с ней, как с ребенком. Сказать ей правду? Что, узнай о ней Ригелли, он из кожи вон вылезет, но найдет способ совершить свою месть?
— Карланта… — он не просил, а умолял. Ригелли убьет ее, не задумываясь, убьет прямо у него на глазах. Что он сделает с ним самим, уже не было важно.
Глорпка молча покачала головой. Да разве он сам уехал бы на ее месте? Никогда. Только если что-то оказалось бы действительно настолько важным... Он замер на мгновение и отставил вино. Адемар. Он выжил, но уже лишен короны. Принца Сейтера зовут наследником, а Адемар находится на грани смерти где-то далеко от людей — кто-то должен сообщить королю, пока не стало слишком поздно. Кэларьян забарабанил пальцами по столу. Но этот след в свечении… Случайно Адемар попал на путь формулы или кто-то из Ордена, наплевав на клятвы, решил продать свои умения солдатам? Если принца будут искать в Светлом мире, уверенность Карланты в том, что он жив, создаст между ними опасную связь, тонкую золотую ниточку, которую вполне может распутать высший посвященный. Девочку могут заметить и убрать без всякой связи с Кэларьяном. Он запустил руки в волосы и потянул себя за жидкие пряди, не в силах принять решение.
Он ведь клялся служить на благо королевства. И это не пустой звук. Что если посвященные пролезут с принцем Сейтером к престолу? Готовы ли они к той незаметной рутине, которую он выполнял при дворе? Вряд ли. Скорее, им снятся лавры Ригели. Они уже показали, что готовы забирать жизни вместо того, чтобы спасать их. И едва ли понимают, что Ригелли был таким же пленником посвящения, как и любой из них. Кэларьян ни разу не спросил его, отнял ли тот хоть одну жизнь, чтобы в своей великой войне Вилиам не потерпел ни одного поражения. Ригелли мог один погубить целое войско, но хотелось верить, что не делал этого, потому что запрещал другим. Такой глава нужен Ордену и теперь, иначе все они ринутся за наживой и обожгутся также, как обжегся Ригелли…
— Дедушка?
Он очнулся и понял, что все еще сидит, схватившись за голову, и бездумно смотрит на стакан с вином. Он клялся служить королевству. И клялся, что посвященные не превратятся в убийц. Решено. Хорошо, что здесь нет Гансварда, он никогда не понимал таких вещей. Это будет всего лишь небольшое послание, слабая связь, у Адемара полно связей куда заметнее этой. Карланта передаст письмо и уедет в Корсию. В доме под защитой ее никто не увидит.
— Ты должна немедленно ехать с моим поручением.
Карланта подняла глаза к небу:
— Снова выдумки.
Он закивал. Все это была ложь, да, но теперь он нашел правду, которая не заставит Карланту проклинать его, а убедит покинуть город.
— Принц Адемар жив, — сказал он просто.
Карланта уставилась на него, не мигая. Сейчас он не врал, и она это видела.
— Но тот рыцарь за стенами… Сказал, что принц умер.
— И верил, что это правда, — согласился Кэларьян. — Это и есть правда. Почти. Принц ранен и скрывается, но он жив. Я знаю это так же точно, как то, что живы мы оба, — он показал на себя и Карланту. — Но больше не знает никто.
— Как ты узнал? — прошептала Карланта. Она оставила свои хлопоты и снова присела рядом с ним на корточки. Да, он не прогадал с предлогом. Осталось только незаметно сплести правду с ложью.
— Неважно. Но нам нужно известить короля, и ты передашь послание.
Глаза Карланты округлились, и можно было только гадать, какие картины ей уже рисует воображение. Нужно обратить его в сторону Корсии. Но он не успел продолжить, потому что Карланта вдруг указала рукой в сторону крепости:
— А ты не рассказал послам? Которые поехали в Хаубер?
Снова подозревает.
— Я узнал только сегодня.
Он не стал придумывать, кто мог бы принести ему известие. Солдат из армии Эштона, тайный посланник, голубь от неведомого друга, — одно не лучше другого. Он замолчал, довольствуясь той правдой, что у него была. Карланта кивнула.
— Я поняла, но…