— Отец, — раздался с той стороны голос Сейтера, — прикажи поднять засов. Нам нужно поговорить.
Последний гвардеец вытащил из ножен меч, а Вилиам сжал руку Симели, часто дыша и с ненавистью глядя на дверь.
— Он всегда… всегда… был… таким… Мое… проклятие…
Не дожидаясь ответа, Сейтер приказал ломать дверь. Два топора с сухим треском вонзились в стык между створками. Откалывая длинные щепы, они быстро разрушили кромку левой двери и уже попадали по засову. Через щель была видна красная форма, а значит Гвардия подчинялась изменникам. Воин в комнате поднял меч и резким движением ударил через пролом. Очевидно, он серьезно зацепил кого-то снаружи, так как в ответ полились потоки ругательств. Осыпая бывших товарищей проклятиями, гвардеец нанес еще один удар, и снова ответом ему были крик боли и грязная брань. Симель выхватила свой маленький нелепый нож, но Вилиам сжал ее ладонь и притянул к себе:
— Нельзя… Прячься... Должна рассказать… всем… Дору… Фронадану… Прячься…
В этот момент засов натужно затрещал, раскалываясь, Ремигий дернулся бежать, но Симель поймала его за край камзола и указала под кровать: «Живо вниз!». Бросив на Вилиама взгляд, в который она попыталась вложить все, что не успела сказать, Симель легла на спину и заползла под низкое днище кровати. Ремигий полз на животе, вздрагивая от каждого удара топоров, в руках он сжимал нож, которым резал травы, но держал его, как талисман, а не оружие. Через несколько мгновений двери распахнулись, гвардеец с отчаянным криком напал на противников, и его выволокли наружу.
Послышались неторопливые шаги.
— Вот как ты теперь меня встречаешь, отец, — угрожающе спокойным голосом проговорил Сейтер. — Наследника, вернувшегося с победой.
— Победой?.. Что… ты сделал? — прохрипел король.
Сейтер подошел ближе, Симель видела из-под длинных простыней только его крытые сталью ботинки и золотые шпоры. Некоторое время в комнате стояла тишина.
— То, что должен был. Решил проблему, обезглавив змею.
— Подставил Годрика… убил… в его доме… — в голосе Вилиама было отвращение.
— Ты хорошо осведомлен, отец, — Сейтер сделал два шага в сторону от кровати и обратно.
— Что… дальше?..
— Отдам герцогство Бренельду.
— Чем… заслужил?..
— Он твой сын! — Сейтер впервые повысил голос. — Пусть берется за ум! На том клочке земли, что ты ему отвел, делать нечего.
— Берению… покорил ты… возьми… себе… — Вилиам едва справлялся с дыханием.
— Я заслужил иное. Адемар мертв, отец. И я возьму корону.
— Лжешь! — это был крик, несмотря на слабый голос и кашель.
Сейтер не ответил, раздалось только бряцание лат, как будто он пожал плечами. Вилиам снова закашлял и проговорил уже тише:
— Не будешь… править сам… Я создам… совет регентов…
Сейтер не дослушал:
— На престоле хотят видеть сильного короля. Армия меня боготворит. Я показал им наконец что значит быть львом Саврайсов!
— Не лев… — Вилиам дышал очень часто, произнося слова по одному. — Шакал!...
Латный ботинок Сейтера возник прямо перед лицом Симели, а второй с размаху ударил по лекарскому столику у изголовья кровати. Хрупкая посуда разлетелась по полу, осыпав все вокруг осколками. Сейтер наклонился над отцом:
— Ты! Ты ни во что меня не ставил, старик! Ты видишь, как ошибался?!
Король молчал. Сейтер шумно втянул носом воздух и зашагал из стороны в сторону, чиркая по полу шпорами. Когда он вновь заговорил, вместо гнева в его тоне была насмешка:
— Ты не посмеешь подорвать власть Саврасов, разделив ее с советом.
По спине у Симели пробежали мурашки. Он ничего не боялся.
— Посмотрим... — в голосе короля не было уверенности. Симель и сама знала, как опасно для будущего династии создавать такой совет.
— Мы еще поговорим об этом. Видит Единый, ты не должен был протянуть так долго. Если будешь упорствовать, я заставлю тебя замолчать.
— Так… как ты уже… пытался? — Симели показалось, что король смеется. Она не представляла, как он держится, чтобы не сойти с ума. Сейтер не ответил, и Вилиам добавил: — Яд… Я нашел… твой яд…
— Боже, — Сейтер точно смеялся, — не мне одному надоел твой бесконечный мир. Яд — оружие слабаков, отец. Это не для меня.
В комнате повисло молчание. Симель чувствовала, как рядом с ней Ремигий дрожит всем телом, и слышала, как он задерживает дыхание, когда латные ботинки принца, измазанные в дорожной грязи, оказываются напротив их лиц. Она молилась, чтобы лекарь не сделал какую-нибудь глупость, и пыталась заставить его дышать ровнее, но тот ничего не понимал и лишь панически сжимал нож. Сейтер прошел к изножью кровати, вернулся обратно. Симель смотрела на его шпоры и дышала глубоко и ровно. Смертельная опасность угрожала ей так близко не впервые, но никогда еще — как попавшей в ловушку мыши. Она держала нож наготове, если вдруг по какой-либо прихоти принц заглянет в их укрытие.