— Дор один из моих самых верных слуг.
Последняя печать рассыпалась, и Вилиам смахнул обломки на пол.
— Кто я, чтобы знать лучше вас? Но он ослушался приказа, воплощенного в этом кольце, — Симель отдала Вилиаму его знак, — и пытался меня запугать.
— Если бы я мог изменить его, то несомненно сделал бы это. Но таких подданных не выбирают. Нас свела война, где Дор защищал мою жизнь. Этот человек незаменим.
— Да, ваше величество, — сказала Симель и скривилась — до того это вышло похоже на тон Дора Гранджа.
Король развернул письмо. Он держал пергамент так, чтобы на него падал свет, и подносил листы совсем близко к глазам. Первый он прочел очень быстро, нахмурился, прочел второй и некоторое время смотрел перед собой, лицо его ничего не выражало. Потом он быстро пробежал глазами оставшиеся три листа и протянул руку в сторону Симели:
— Вина.
Похоже, дело было плохо. Симель плеснула в кубок легкого корсийского и подала королю.
— Ваше величество? — она присела на скамеечку у изголовья, не в силах молчать. Только бы не известие о войне. Ведь иначе призовут войска и ей… ей придется вернуться домой и…
— Луган!.. Пёс… — Король залпом осушил кубок и вытер капли в бороде, оскалясь.
— Ваше величество?..
Но Вилиам, казалось, говорил не с ней. «Во что ты дал себя втянуть?» — тихо пробормотал он, перебирая листы. Симель наклонилась и мельком ухватила среди мелких строчек: «…мастер Луган, наместник казначейства, исчез…», «…не видели больше трех недель…», «…со всей казной…». Она вздрогнула, поймав на себе взгляд короля.
— Помоги мне, — он постучал по сундуку у кровати, и Симель подняла тяжелую полукруглую крышку. Внутри высились груды пергамента, между стопками едва вместился пузатый глиняный кувшин, а приборы для письма и личные вещи короля были погребены где-то на дне.
Вилиам наклонился и с трудом вытащил толстую стопку отчетов, увешанных зелеными печатями Казначейства. Симель помогла ему перебрать несколько листов, пока в столбце уплаты не замелькали беренские имена.
— За прошлый год, — узловатый палец постучал по следующему листу. — Вот этот.
Вилиам развернул длинный список доходов и углубился в чтение. Симель вытерла о подол вспотевшие ладони и рискнула еще раз взглянуть на листки с докладом.
— Наместник казначейства исчез сразу после сбора податей, — подсказал ей король, не отрываясь от списка. Симель смущенно отвела глаза от пергамента.
— Ваше величество, граф пишет так, будто Годрик имеет право на все свои выпады.
— Всё указывает на то, что Луган действительно сбежал с казной. Всё, — король посмотрел на нее поверх листа, — кроме здравого смысла. Мы ничего не узнаем, пока не получим следующее известие. Не беспокойся. Тревожных знаков достаточно, но Годрик — фигура невеликая. Что бы ни случилось, я готов поспорить, что золото излечит его обиду.
Симель кивнула, немного успокоившись. Если самой плохой вестью был сбежавший наместник, то справедливый суд и деньги решат это дело. Король свернул письмо в трубку и бросил его в сундук.
— Видит Единый, были времена и потяжелей. Это прибережем до тех пор, пока все не образуется, — он погладил кувшин и захлопнул крышку. — Следует спуститься в зал, но у меня нет сил. Позови слуг — пусть подготовят приемную, и передай приглашение капитану и лордам подняться сюда в полдень. Сейчас пришли ко мне писаря. Еще найди человека Гронарда, пусть готовится выезжать. После можешь быть свободна.
Симель коротко поклонилась и уже подходила к дверям, когда король вдруг окликнул ее. Вернувшись, она увидела, что Вилиам крутит в пальцах свое золотое кольцо.
— Возьми, оно может тебе пригодится. Спрячь, но всегда носи с собой — не каждый посмеет игнорировать мой знак, даже если Дор будет против. — Король сжал ее пальцы на холодном металле и добавил: — Постарайся не переходить ему дорогу.
Симель поцеловала руку короля, низко поклонилась и вышла из комнаты.
Сначала она посетила Эдвина, Главного писаря короля, затем отыскала рыцаря, которого герцог Гронард прислал за новостями, потом передала приглашение слугам лордов. Выйдя во дворик перед казармами, где Дор Грандж тренировал молодых солдат, Симель подозвала одного из них, чтобы передать сообщение. Увидев ее, Грандж скрипнул зубами, рыкнул на юношу, с которым вел поединок, и нанес ему удар такой силы, что бедняга отлетел на несколько шагов, а учебный щит в его руке треснул. Этот человек походил на боевую машину среди пехоты и ученикам приходилось несладко. Не дожидаясь, пока он снова возьмется за мальчика, Симель отвернулась и пошла в сторону ворот.
Дела были кончены, но стоило позаботиться ещё кое о чем — тюфяки на ее постели уже никуда не годились, а когда грумы неделю назад разносили сено, о ней никто не подумал. Возможно, они и не знали толком, где ее комната, ещё и всегда закрытая на замок, и Симель это устраивало. Повернув к конюшням, она чуть приоткрыла высокую створку дверей и протиснулась внутрь. Лошади в ближайших стойлах повернули головы, фыркая и переступая копытами по дощатому настилу. В помещении стояла тишина, только от казарм доносился стук деревянных мечей — уютный, как дома, если бы не мерзкий голос Дора Гранджа. Вокруг не было ни души, и Симель уже развернулась, чтобы уйти ни с чем, но тут ее внимание привлек статный вороной конь, с любопытством глядевший из своего стойла. В тот раз, когда она осенью приходила за сеном, этого красавца здесь не было, и Симель, не удержавшись, подошла поближе. Конь вытянул шею и ткнулся носом в ее ладонь, слегка покусывая пальцы.