Гронард, герцог земель в Киринсборе, дал знак поторопиться. Сегодня открывалась квартальная ярмарка, и он хотел проехать через город до конца заутрени, пока люди не покинули церкви. Герцогу скоро исполнялось пятьдесят, но в седле он сидел также крепко, как в двадцать, а голова его не поседела и наполовину. Герб на штандарте в руках знаменосца изображал медвежью голову с торчащими из пасти острыми зубами, что как нельзя лучше подходило его характеру.
Отряд спустился с холма и двинулся по дороге, продуваемой ледяным ветром. Штандарт захлопал о перекладину, насмехаясь над всеми усилиями знаменосца его расправить. Гронард затянул плащ потуже, унимая пробежавшую по телу дрожь, и негромко фыркнул — он взял парня только по просьбе кузины и теперь тот из кожи вон лезет, чтобы выслужиться.
Ворота, в которые упиралась дорога, уже были открыты и перед ними толпился народ. Голова колонны застряла, тесня крестьян и торговцев, обочины наполнились согнутыми в поклоне людьми, зажурчали приветствия. Гронард кивал налево и направо, пока не заныла шея, и указал слуге на калек под стеной. Тот бросил несколько горстей медяков, вызвав нестройный хор благословений. Осенив их знаком Сошествия, Гронард въехал под арку ворот.
Улицы Плагарда ломились от народа, а к центральной площади было не пробиться из-за ждущих разгрузки телег. Знаменосец, уже разделенный с остальными порядочной толпой, обернулся, и герцог махнул рукой в сторону Святого Вистана. Лучше сделать крюк, чем штурмовать площадь.
Громада храма погрузила в тень всю улицу, на паперти дрожали, сбившись в кучу, нищие. Гронард толкнул слугу с деньгами для милостыни:
— Давай-ка, найди и для них пару монет.
Тот направил коня сквозь людской поток и пара навьюченных товаром лоточников шарахнулись в сторону, едва не угодив под телегу. Весь город вывалил на улицы, а уж сколько здесь было пришлых, того сам Единый не знает.
Служба еще не кончилась, подумал герцог, задирая голову, чтобы рассмотреть колокола наверху, а народ думает о судьбе своих прилавков, а не души. Капюшон соскользнул с головы, но звонница была так высоко, что он все равно ничего не увидел. Его жеребец замедлился и Гронард обнаружил себя в толпе женщин с корзинами.
— Тьфу! — сплюнул он в сердцах, объезжая торговок. Дорога снова пошла вверх, и люди теперь спешили им навстречу, спускаясь к рыночной площади.
Когда отряд выехал наконец из центра, зазвонили колокола и воздух задрожал от сотни бронзовых голосов. Звон продолжался все время, пока они ехали в гору, и утих, когда впереди выросли первые башни Хаубера. Первое кольцо стен миновали в тишине, а средний двор встретил ровным гулом: слуги сновали туда-сюда, звякал кузнечный молот, конюх покрикивал на мальчишек, чтоб держали лошадей. К Гронарду подошел сам Кормак.
— Храни Единый, ваша милость, — наклонил он голову, — позвольте вашего коня. Остальных разместим внизу, сир. Нет места.
— Хо, так Адемар уже здесь? — обрадовался было Гронард, но конюх покачал головой:
— Только его высочество принц Сейтер с сыном и его высочество принц Бренельд.
Герцог спрыгнул на землю, отдавая поводья.
— Давно они тут?
— Накануне прибыли, сир. Ночью.
Сейтер, Ганахан и Бренельд, невесело подумал Гронард, оглаживая бороду. Он надеялся обсудить жалобную ноту беренцев с Лотпрандом и Адемаром, но Сейтер — тоже голова, пусть и слишком горячая. Конюх повел жеребца в конюшни, раздавая указания насчет других лошадей.
— Где я могу найти принца Сейтера? — окликнул Гронард его спину.
— Не могу знать, сир.
Несведущ, как монахиня. Гронард уже оглядывал мальчишек, выбирая, кого послать на поиски, когда один грум пробормотал, кланяясь:
— Его высочество на тренировке Гвардии, сир.
Судя по взгляду, которым одарил его через весь двор Кормак, юноша околачивался у казарм вместо работы. И Гронард понимал его: куда лучше смотреть на бравых парней с оружием, чем грести навоз. Он кинул груму шенк:
— На-ка, не кисни.
Юноша мигом просветлел, а герцог направился в обход конюшни к казармам. Гвардейский дворик был совсем рядом, и он не стал ждать другого случая поговорить.
Во дворе уже собралась небольшая толпа, наблюдая за тренировкой принца. Герцог вытянул шею и увидел Сейтера во главе греттских воинов, разбивших гвардейцев в пух и прах. Принц был одет в помятую броню для тренировок и ловко орудовал тяжелым незаточенным мечом. Одобрительно хмыкнув, Гронард нырнул в толпу, пробираясь к тому месту, где притоптывал от холода Бренельд, под плащом которого также угадывались доспехи.