Стерлис улыбнулся мальчику:
— Во дает! Ну, пошли.
Дрейгельд поднял Сенара и пошел к дверям, держа его одной рукой.
— Да он не тяжелей моего шлема! Примеришь латы, боец?
— Спасибо! — крикнул Сенар графу, когда они уже почти вышли за дверь. Фронадан поднял руку, а как только остался один, в изнеможении растянулся на постели и попытался хоть на мгновение снова заснуть.
Фронадана одолевали тяжелые мысли и нехорошие предчувствия. Он устало потер глаза и поудобнее взял шлем, стараясь оттянуть тот момент, когда придется надеть его на звенящую, как пустой котел, голову. Капитан Белард сочувственно ему улыбнулся и вновь перевел взгляд на север. Солдаты растянулись в длинную колонну, примеривая в руках оружие и насмехаясь над Годриком. Фронадан знал, что они давно готовы к бою - горячие и смелые, оскорбленные выпадами герцога не меньше, чем сам король, - но до вчерашнего дня бой не входил в его планы. До сих пор не верилось, что все рухнуло так грубо и скоро. Он недовольно тряхнул головой, и тупая боль не преминула указать, как реально все было на самом деле.
Остановившись перед Венброгом на расстоянии двух полетов стрелы, они стали ждать. Вскоре отворились ворота, и наружу высыпал большой конный отряд, выстраиваясь под стенами в линию. Последним по подъемному мосту проскакал всадник в темно-зеленом плаще. Фронадан тронул поводья и в одиночку поехал вперёд. Герцог двинулся навстречу, за ним потянулись еще три конника.
— Да совсем он трус, что ли? — раздался голос Дрейгельда, и Фронадана нагнали трое рыцарей.
Годрик двигался очень медленно, но граф предпочел остаться вне досягаемости стрел — он дал своим людям знак остановиться и невозмутимо дождался, пока герцог доедет до середины пространства между отрядами.
Лицо у Годрика было кислое, но Фронадан впервые чувствовал в нем решимость. Рядом на гнедом коне встал его сын, обычно тихий и молчаливый. Поражало, какое самодовольство сквозило сегодня в каждом их движении. «Выглядят так, будто правы».
— Ну? Уже хотите присягнуть мне? - ухмылка герцогу не шла, но он был очень собой доволен.
Фронадан сдержался, конь под ним, чувствуя гнев седока, заволновался и ударил в землю копытом. Увидев перемену в лице графа, Годрик поджал губы и не стал продолжать.
— От имени его величества. Короля Вилиама Светлого. Я снова предлагаю вам, — Фронадан понял, что буквально цедит слова сквозь зубы, и постарался взять себя в руки, — указать, кто склонил вас к необдуманным поступкам. И лично от себя прошу назвать имя того, кто без вашего ведома напал на меня вчера ночью. Этот человек нанес оскорбление мне и вам, как хозяину дома. Я вызову его на поединок. И, — он доверительно понизил голос, — избавлю вас от него раз и навсегда. Даю слово. После вы сможете отказаться от своих заявлений.
— Отказаться? — переспросил Годрик. — От такой чудесной возможности?
Краем глаза Фронадан увидел, как его валленийцы нехорошо потирают кулаки и поднял вверх ладонь, призывая их к спокойствию.
— У вас нет ни единого шанса.
Годрик ухмыльнулся ещё шире, его сын тоже растянул губы в неприятной улыбке.
— Посмотрим!
Фронадан не верил собственным глазам — с герцогом произошла разительная перемена, он был непривычно уверен в том, что говорил. Впрочем, это не имело никакого значения, он мог думать, что одолеет королевские войска, но этому никогда не бывать.
— На что вы рассчитываете?
— Мы будем править! Сами! — тонкий голос беренского наследника прозвучал в этом разговоре весьма неуместно.
— Тарин, — лениво упрекнул сына герцог.
Фронадан с трудом подавил отвращение.
— Итак, ваше последнее слово?
— Слышали, что сказал мой сын?
Фронадан смотрел герцогу в глаза, пока тот не отвел взгляд. Не свыкшись еще со своим новым положением, Годрик нахмурился, не зная, что делать дальше. Фронадан вздохнул. Он знал, что нужно делать. Не стоило лгать себе, будто он не готов пролить кровь там, где так долго лились пустые речи.
— Это означает только одно. От имени Короны я объявляю вам войну.
Годрик сморгнул и выпрямился в седле, напуская на себя важный вид.
— И раз вы покрываете моего обидчика, — тон Фронадана обещал, что худшее еще впереди, и герцог наконец почувствовал испуг, зрачки его расширились, — вы будете отвечать за него сами.
Он потянулся к рукояти меча, но лошади Годрика и его сына уже разворачивались, получая шпоры в бока, и через миг мчались к замку. Двое оставшихся беренцев загородили дорогу, на их лицах открыто читалась борьба долга со страхом. Эван и Дрейгельд бросились за герцогом, беренцы решили, что их окружают, дружно пришпорили коней и кинулись в разные стороны, заставив лошадей столкнуться. Мимо Фронадана, присоединяясь к погоне, с залихватским свистом промчался Стерлис.