- Он убил бы нас обоих!
- Я видела… Да. Я видела это, - сказала она тверже, немного приходя в себя. – Он хотел утащить тебя за собой под лед. Сумасшедший!
- Нет. Надежный мастер своего дела, - поправил Кэларьян и, глядя на воду, поверхность которой еще вспухала от редких пузырей, разом поник. С отвращением обнаружив, что все еще держит палку, он бросил ее и медленно поплелся к нарте. Карланта несколько мгновений осмысливала сказанное, потом дрожащей рукой подняла тормоз и пошла следом. Это был рабочий инструмент, и она не могла оставить его даже после… убийства? Мурашки пробежали по коже, и она ускорилась, делая неровные шаги на ослабевших ногах.
- Дело этого мастера… убивать? – спросила она, чтобы как-то заполнить тишину, в которой ей все еще чудились крики лошади и плеск воды.
- Да. Но ты, - старик обернулся, - смогла остановить его. Это очень смелый поступок. - Кэларьян сделал паузу и погрустнел еще больше. - Он многое изменит в твоей жизни.
Карланта ответила ему лишь пространным взглядом. Она еще не подозревала, как часто будет видеть во сне тонущего человека и бьющую копытами лошадь, и сейчас чувствовала какое-то животное торжество, как будто сама была зверем и впервые обороняла свою стаю от хищника.
Кэларьян по-другому истолковал ее вид и застонал, схватившись за голову:
- Боже, прости! Я втянул тебя в неприятности! И подверг опасности всю деревню! Это не должно повториться…
- Да как такое может повториться? – неестественно усмехнулась Карланта, не совсем владея чувствами. Слова повисли в воздухе и остались без ответа, в этот момент они подошли к взволнованным собакам, и она помогла Кэларьяну устроиться на расшатанном сидении.
- Хаш! – она подтолкнула нарту и встала на полозья. Огромный выброс сил, обостренное восприятие, - все постепенно покидало ее, оставляя легкую дрожь в ногах, но на место быстрых, не терпящих раздумий решений не приходило никакое объяснение случившегося.
- Я ничего не понимаю, - проговорила Карланта, когда упряжка уже неслась обратно к поселку. – Зачем он приехал? Кому ты мог сделать что-то плохое, дедушка?
- Мои знания не дают покоя многим людям, - уклончиво ответил тот, вглядываясь в силуэты домов с неприкрытым волнением. – Одни хотят их обрести, другие – уничтожить. И те, и другие способны на все. Кто это был, я не знаю… Но, девочка, ты все сделала правильно! – воскликнул он вдруг, пытаясь обернуться за спину. Карланта кивнула ему, успокаивая. Конечно, она все сделала правильно, им грозила верная смерть, а теперь они были в безопасности. Но внутри она чувствовала себя растерянной и обескураженной, как рыба, выброшенная на лед. Кэларьян еще что-то говорил, но его слабый голос уносил ветер, а все внимание занимал осмотр окрестностей. Однако, было похоже, что всадник приехал один и постепенно Карланта погрузилась в отупелое состояние, вновь и вновь прокручивая в голове случившиеся события. Ветер усиливался и, занятая мыслями, она не услышала последние слова старика, когда они въезжали в деревню. «Я должен позаботиться о том, чтобы подобное не повторилось… Я должен уехать…».
Глава 11. Дурные вести
Холодное февральское утро застало Симель у окна в королевской спальне. Солнце еще не взошло, и в тусклом свете комната казалась лишенной красок. Король разбирал при свечах письма – капитаны гарнизонов докладывали о готовности снабжать отряды, назначенные для отправки в Берению. Доклады эмиссара не приходили уже целую неделю, и теперь принца Сейтера не поддерживал только ленивый.
Когда Вилиам взял новый лист, из пачки выскользнул маленький обрывок пергамента. Симель наклонилась, чтобы поднять его, и узнала записку от Адемара.
- Его высочество все еще в Гудаме?
- Надеюсь, что да, - не глядя ответил Вилиам. - Он напишет, когда будет покидать монастырь.
- Вы поступили благородно, отказав ему в возвращении.
- Пусть пробудет там, сколько потребуется, хотя я в свои сорок не продержался бы в такой глуши и дня. Только если бы могила моей дорогой Ривианы была там... – Вилиам водил глазами по строчкам, отвлекаясь, - да... Только если так... - пригладив серебристую бороду, он вдруг опустил бумаги и улыбнулся краешком рта: - И хотя мои пиры и турниры давно остались в прошлом, все это еще живет, - он приложил руку к груди, - вот здесь.
- Ваше величество, - начала Симель, опасаясь нового приступа меланхолии, но Вилиам остановил ее, выставив вперед раскрытую ладонь.
- Перестань, Симель. Я всего лишь хотел сказать, что Адемар никогда не ценил молодость и ее преимущества.
- А я думала, вы скучаете по дворцовым приемам, - отшутилась она.