К утру ей все же удалось заснуть, это была скорее тяжкая, утомительная дрема. Она снова увидела Кукушкина, лежащего на полу среди осколков, но он почему-то шевелил губами, будто пытаясь что-то произнести. Может быть, это подсказка, решение проблемы, только надо услышать, подойти поближе. Хруст осколков под каблуком, и вот она уже наклоняется к нему, его посиневшие губы заполняют все поле зрения.
Что, что он говорит?
В этот момент раздался стук в дверь. Соня вздрогнула и открыла глаза. Ей так и не довелось узнать, что же хотел сказать мертвый Леша Кукушкин.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Москва
7 июля 200… года, 18.25
Поиски теперь разделились на два направления — лаборатория и номер телефона, по которому был сделан последний звонок.
— Скорее всего, это в Питере, — сказал Пастух.
— Вы меня удивляете! Насчет Питера мы могли догадаться и раньше, судя по случаю на телевидении. Похоже, давно назревают какие-то события, связанные с диверсией в северной столице. — Голубков раздраженно подошел к открытому окну.
— Я уже попытался это выяснить по своим каналам.
Ответ на запрос должен прийти. Звонили через несколько сетей. Проследить звонок очень трудно но мы найдем.
Территория поисков понемногу сужалась. Но очень медленно. А подозрительность генерала не уменьшалась ни на йоту.
— Меня беспокоят эти ваши «каналы».
— Не волнуйтесь. Информация останется между нами.
Некоторое время разговор продолжался в том же духе. В основном в нем участвовали Голубков и Билл. Остальные выжидательно молчали.
— Так, Пастухов, бери людей, отправляйтесь в ФСБ, к военным, к президенту, к черту на рога, но вызнай все о той лаборатории. Мы с Биллом пробьем номер.
— А этого куда? — указал на Петухова Трубач.
— Этого отправим в Лефортово. Надо спешить, ребята. Чует мое сердце, они уже готовят новый теракт.
— Это понятно. Вот только знать бы, где и когда!
— Хотелось бы, но на самом деле это не так уж принципиально. Их в любом случае нужно остановить как можно скорее.
Все разошлись, полковник остался в кабинете с Биллом. Внутреннее напряжение не спадало.
Следующие два часа он провел в непрерывных звонках и лихорадочных размышлениях.
Билл тоже не сачковал, он что-то все время набивал на ноутбуке и в конце концов сказал:
— Есть.
— Что?
— Негусто, но кое- какая информация есть.
— Звучит расплывчато.
— Посмотрим, все- таки след уже найден.
— Конкретнее.
— Телефон… Это в Петербурге!
— Это не новость. Хотите сказать, что известно имя владельца?
— Наша «контора» работает быстро.
— Я догадываюсь. Ну…
— Но пока определена только принадлежность… Некая арабская компания. На них уже надавили. Но точнее они не знают. На последнем этапе номер размывается. Нам удалось схватить только первые четыре цифры.
— Человека, который звонил, ищет Интерпол. Вот отчеты.
Полковник минут десять изучал бумаги, переданные Биллом.
— Так- так, хотя бы название организации известно. Можно теперь Интерполу передать труп. А нам что?
— Надо искать.
— Слушай, я понимаю, что мы не ангелов сачками ловим. Все кого-то ищут! Но что нам это имя — чем-то поможет в поисках исполнителей в Питере?
— Может, и не очень, но все же!
— Ладно, пойдем с другого конца. — Генерал порылся в солидной пачке факсов, лежащих на его письменном столе. — Я тут пообщался с друзьями из северной столицы. Результат перед вами. Можете изучить.
Это были милицейские сводки. Банальная криминальная хроника, как могло показаться на первый взгляд. Билл долго вертел в руках одну из фотографий.
— Как я понимаю, труп этого человека обнаружен недавно,
— Да, правильно понимаешь. А что, ты с ним знаком?
— Не скажу, что лично, но где-то видеть приходилось. Наверное, все в тех же отчетах Интерпола.
— Надо послать запрос.
— Конечно. У нас, правда, временная разница, но проблема решаема.
— Ясно. Ты дальше читай.
И протянул сводку с информацией о трупах и перестрелке в одном из районов Санкт-Петербурга. Вроде бы в таком большом городе каждую минуту что-то происходит, но этот случай не напоминал ни бытовуху, ни разборки наркоторговцев. Поэтому информацию сочли нужным передать в соответствующие органы.
— Я понял. И еще один тип остался жив.
— Именно. Милиция считает, что есть связь между трупом вот из этого дела, — генерал ткнул пальцем в один из листов, — и полутрупом из того. — Палец перескочил на другой документ, тоже с фотографией.
— Так… Но он ничего не говорит.
— Надо будет — заговорит. Посылай запрос в свою шайтан-контору.
— Посылать куда?
— Не обращай внимания. Сколько тебе нужно времени?
— Минут десять как минимум.
Голубков присвистнул. Быстро. Но ответ пришел через семь минут. Правда, генерал успел два раза принять валокордин.
— Есть, — сказал Билл. Что?
— Я выслал фотографии обоих фигурантов. Это одна и та же террористическая организация. Вот только раньше за ними ничего, кроме нескольких не очень крупных взрывов, не числилось. Они, конечно, связаны с более крупными бандформированиями.
— Вот и хорошо. По крайней мере, можно сказать, что исполнителей мы нашли. Хуже всего, что оставшийся в живых мерзавец наотрез отказывается говорить.
— Это не все, — сказал Билл. — Вот сведения по лаборатории.
— Так, негусто. Что-то моих ребят все нет. — Голубков почесал затылок.
— Здесь мы. — Пастухов вошел на его последних словах. — У нас пусто. Секреты сплошные. Позор!
— Ничего, давайте работать, — скромно сказал Билл. И положил на стол распечатку.
— Читай, Артист, — приказал Голубков.
Артист прокашлялся и начал читать хорошо поставленным голосом:
— Страница первая, «Лаборатория ХР-384 была создана на базе научно- исследовательского института биохимических разработок. Просуществовала с семьдесят пятого по семьдесят восьмой год. Научные сотрудники. Номер один. Семенов Андрей Валерьевич, руководитель проекта, снс…
— Старший научный сотрудник, — расшифровал Голубков.
— Кандидат химических наук. Закончил химический факультет ЛГУ в шестьдесят восьмом году. Защита кандидатской диссертации в семьдесят втором. Годы жизни: сорок шестой — восемьдесят шестой. Причина смерти — черепно- мозговая травма, полученная в автомобильной катастрофе. Несчастный случай.
— Умер? — спросил Билл.
— Умер, — кивнул Голубков.
— Второй, — продолжил Артист, — Колпаков Роман Евгеньевич, мнс. Кандидат химических наук. Закончил химический факультет ЛГУ в шестьдесят восьмом. Защита кандидатской диссертации в семьдесят втором. Годы жизни: сорок шестой — восемьдесят третий. Причина смерти — ожоги третьей степени, полученные при пожаре в санатории «Чайка». Несчастный случай…
— Тоже умер? — спросил Билл.
— Погиб…
Артист читал дальше одну краткую историю жизни за другой. Никто из сотрудников лаборатории не прожил больше сорока лет.
— Умер? — каждый раз спрашивал все более гаснущим голосом Билл.
— Умер, — так же тускло отвечал Голубков.
— И каждый раз несчастный случай!
— Разумеется, это не случайность. Не бывает таких случайностей.
— Но неужели ваши внутренние органы и в то время продолжали действовать такими грубыми методами?
— А может, дело вовсе не во внутренних органах…
— Ага! — перебил Артист. — А вот это уже, кажется, будет поинтересней. Тут почти что мистика.
— Что там?
— Номер шесть. Кукушкин Алексей Клементьевич, мнс, кандидат химических наук, закончил химический факультет ЛГУ в семьдесят втором. Защита кандидатской диссертации в семьдесят пятом. Годы жизни: пятидесятый — семьдесят девятый. Причина смерти — отравление неизвестным сильнодействующим ядом. Суицид.
— Как их, однако, после закрытия-то перекрючило…
— А вот сотрудник, вернее, сотрудница под номером семь еще не совсем потеряна для общества. Даты смерти тут не видно. Да и характер, очевидно, у нее дай бог каждому.