— Потом мне его покажешь, — сурово басит он, а потом переключает всё своё внимание на меня, — доченька, так же я рад тебя видеть. Обниматься будем?..
Ну, как тут не растаять лужицей? Маму понимаю. Папа очаровательный и безумно привлекательный.
— Лишь бы пожрать, — ворчит мама, отбирая тарелку у Михаила Михайловича.
— А зачем мы сюда вообще пришли? Пож… — крепче к себе прижимает меня. — Увидеть детей, конечно.
— Поля! — вырываюсь из крепких родительских объятий. Я потом с ними поговорю, почему Михаила Михайловича за время моего больничного они посмели впустить в наш «семейный круг». — Совсем забыла про неё!
Девушку пришлось искать минут пятнадцать. Для поиска взяла в подмогу маму. Полину мы нашли в подсобном помещении. В закрытом, если быть точной. Благодаря «маминой ноге» Потапову выставят счёт за ущерб.
— Я-я н-ничего т-такого не с-сделала, — на ней уже гражданская одежда вместо униформы.
— Почему тогда убегаешь? — медленно приближаюсь к ней с одной стороны, а мама с другой. Загоняем свою жертву в угол, пугая до помутнения рассудка. Сейчас она нам всё расскажет.
— Мы меня п-пугаете, — закрывает лицо ладонями. — Я не хотела! Меня заставили!
— Что ты сделала, девочка?.. — ласково обращается мама к ней. Обманчиво. Вижу же, что сдерживается, чтобы не достать ремень и не врезать мерзавке по заднице за проступок.
— Любовь Сергеевна… Она… Я подсыпала в шампанское слабительное. Перед этим учинила засоры в обеих комнатах… Чтобы они оконфузились, а потом написали гадости в интернете. Волна хейта захватит всё п-пространство, — заливает пол горькими слезами.
Маленькая, а такая подленькая.
Павлова и глазом не моргнёт, когда все стрелки перевернёт на неё.
Никто под дулом пистолета не заставлял девушку мило улыбаться и разливать напитки.
Напитки…
Напитки?..
Напитки!
— Мама, звони дяде Грише. Он же у нас сантехник? Сантехник. За любые деньги гони его сюда. Я не позволю испортить такой вечер слабым кишечником и «унитазными засорами» («автор решил шуткануть» - «до этого я писала на полном серьёзе»).
Пробегая мимо папы, жующего что-то «жутко вкусное», и напряжённого Михаила Михайловича, в толпе я выискивала тех, кто пил… От чего кишечник даёт слабину громким урчанием и сами знаете «чем» (мало ли вы пьёте чаёк с печеньками).
Заметив мужчину в клетчатом пиджаке, молнией устремляюсь к своей цели. Отбираю бокал и приступаю к поиску новой. На моей памяти их было пять. По наличию дорогостоящих часов и фирменным шмоткам – счета у них не рублёвые. На «понторезов» тоже не похожи.
— Четыре… — разочарованно произношу, ожидая беды. — Где же ты «пятый»?..
— Фим, ты чего сама с собой разговариваешь? — пристраивается ко мне Николяша.
Рассказываю, что произошло.
Мужчина мрачнеет с каждым моим словом.
— Ты смотри-ка, — сама разворачиваю голову Николяши в нужную мне сторону. Там, какой-то хлопчик тянет свои щупальца к кнопке пожарной тревоги. — Повяжи, гада!
Мой папа оказался ближе.
Уложил парнишку бесшумно под стол.
Успел даже ухватить со стола пару канапешек, размеренно пережёвывая и оглядываясь по сторонам.
О своём любимом папочке и моей обожаемой мамочке автор обещал написать отдельную книгу: «Не надо бояться. Любить буду!» Подпишитесь на её авторский профиль, чтобы уж точно не пропустить выход очередного «ш«А»девра»).
Причёска растрепалась, тушь потекла, тени скатались, ноги гудят – моё состояние, при котором хочется вместо скорой помощи заказать себе катафалк. Там уж точно меня никто не побеспокоит (чёрный юмор).
Пока мальчики «работали» над устранением срыва вечера, я, наконец-то, присела поболтать с мамой. Она мне расхвалила «Мишеньку». Ждёт завтра на дачу. Мы будем отдыхать и купаться в родительской любви.
Что-то я ничего не понимаю. Потапов заслужил её уважение с первого взгляда, а меня считает «детский сад – штаны на лямках».
Но я знаю одно – если меня обидят, мои родители сработают слаженно как всегда. Не проверяла. Повода не было.
— Серафима, можно с тобой поговорить? — Михаил Михайлович протягивает мне руку, склонившись надо мной.
Мама одобрительно кивает, а через мгновение оставляет нас наедине.
— Можно, — киваю на соседний стул (мы перешли на ты?).