- А там – западное крыло, - проговорила миледи, показав мне с балкона на ближайшие тёмные окна. – Оно закрыто. Смотреть там нечего, и мне бы не хотелось, чтобы вы туда ходили.
- Как пожелаете, - отозвалась я, мигом ощутив жгучий интерес по поводу причины этой обособленности. Будь на моём месте Молли, она наверняка бы решила, что там обитают призраки. Но я считала себя куда более прагматичной, нежели моя приятельница, поэтому пришла к выводу, что западное крыло просто нуждается в ремонте, и всё же это не умерило моего любопытства.
Несмотря на очевидное богатство покойного супруга миледи и те средства, которые он вкладывал в свою собственность, особняк показался мне довольно мрачным. Может быть, причина была в ухудшившейся погоде и царивших в коридорах сквозняках, но, чем дольше продолжалась наша прогулка, тем сильнее я удивлялась тому, как не сочетались между собой это место и сама Ребекка. Будто диковинную птицу с ярким опереньем занесло в каменную клетку с серыми стенами. Хотя, возможно, всё это были просто фантазии, подкреплённые видом этого дома и окружавших его пейзажей. Несмотря на ветер, тусклое небо и готовый обрушиться на землю дождь, мы отважно вышли в парк и проследовали дальше, почти к самой границе поместья, где протекала глубокая река, вода в которой выглядела серой, а волны угрожающе вздымались у самого берега.
- Должно быть, вам одиноко здесь? – решилась спросить я миледи, когда мы возвращались в дом.
- Да, одиноко, - ответила она и бросила на меня быстрый взгляд. – Однако теперь уже не так. Ведь вы будете здесь со мной, и вдвоём нам будет не так скучно коротать дни.
- Но я слышала, что скоро приедет племянник вашего мужа.
- Ах, Пруденс… Уже всё выболтала. Да, он приедет, но сомневаюсь, что пробудет здесь долго. Этот молодой человек живёт в Оксфорде, нередко проводит время в Лондоне и путешествует по миру. Ему даже не удалось присутствовать на похоронах своего дяди, поскольку в то время Найджела Брэдфорда не было в Англии.
В том разговоре я впервые услышала его имя. Но увидела этого человека лишь спустя две недели, на протяжении которых постепенно привыкала к жизни в Брэдфорд-Холле и своей работе в должности компаньонки. По правде говоря, мне не на что было жаловаться. Миледи не злоупотребляла своей властью и положением. Со мной она всегда была приветлива, вежлива и внимательна. Я от души сочувствовала тому, что в столь молодом возрасте ей пришлось остаться вдовой. Родителей у неё, как и у меня, не было.
Найджел Брэдфорд известил о своём скором приезде письмом, и в доме была заранее приготовлена лучшая комната. Горничные волновались, повариха готовила любимые блюда молодого хозяина, и лишь сама миледи сохраняла удивительное спокойствие. Как оказалось, она никогда прежде не видела нового лорда, но её, на мой взгляд, ничуть не смущало это обстоятельство, как и тот факт, что с его появлением в поместье она перестанет считаться полновластной хозяйкой.
В вечер перед его приездом, когда я по обыкновению читала ей вслух, миледи вдруг спросила, много ли слуги успели насплетничать мне о семье её покойного супруга. Я призналась, что успела узнать о том, что родителей молодого лорда не стало, когда он был ещё ребёнком, а его дядя и единственный близкий родственник потерял первую жену почти сразу после свадьбы и долго не женился заново, пока в его жизни не появилась Ребекка.
Оживлённая суета прислуги не могла оставить меня равнодушной, и становилось всё более любопытно увидеть нового лорда Брэдфорд-Холла. Он представлялся мне несколько старше, но Найджел Брэдфорд оказался совсем молодым человеком, вчерашним студентом. На нём был безукоризненный костюм, новенький цилиндр, и одежда, несмотря на долгую дорогу, совершенно не запылилась. Когда миледи протянула ему ладонь для рукопожатия, на его чисто выбритом лице промелькнуло замешательство, и я поняла, что он тоже представлял себе жену своего дяди совсем другой. К тому же, наверняка он был удивлён, когда узнал, что его родственник решил вступить во второй брак в пожилом возрасте.
Здороваясь с лордом Брэдфордом, я с интересом рассматривала его и не сразу отвела взгляд. Должно быть, кто-то более искушённый, чем я, всего лишь отметил бы, что он хорош собой, мне же показалось, что я никогда в жизни не видела мужчину красивее. Особенно привлекали внимание его глаза, цвет которых напоминал небо в погожий осенний день. Из-за густых ресниц они словно были обведены чёрным и выглядели ещё более выразительными. Контрастировали с синими глазами и его тёмные волосы.
В тот вечер сразу после ужина, на котором миледи велела мне присутствовать и сидеть за столом вместе с ними, она попросила оставить их наедине. Я решила, что они собираются поговорить о последних днях её мужа и немедленно удалилась. Спать не хотелось, и я спустилась в кухню, где горничные с поварихой пили чай, попутно обсуждая приезд молодого лорда, его манеры и первую встречу с вдовой бывшего владельца поместья.
- Миледи ещё повезло, что лорд Брэдфорд пока не женат, - произнесла Пруденс не без лукавства. – Ведь тогда ей пришлось бы по-настоящему уступить титул. А то и делить дом с новой хозяйкой!
- Некоторые джентльмены предпочитают жениться поздно, - заметила в ответ Энни и бросила на меня недоверчивый взгляд, будто остерегаясь, что я тут же побегу передавать каждое их слово хозяйке. Это снова заставило меня вспомнить о моём незавидном положении. Компаньонка или гувернантка может тешить себя иллюзией, что не принадлежит к числу слуг, но она точно так же получает жалованье и вынуждена подчиняться требованиям господ, а, раз так, то можно ли считать принципиальной разницу между нами?
- Я думаю, что всему своё время, и лорд Брэдфорд вправе самостоятельно принимать решение, когда ему вступить в брак, - проговорила я.
- Главное, чтобы не запоздал с этим, - хмыкнула острая на язык Пруденс. – Хотя он теперь завидный жених, всё при нём – и внешность, и титул, и состояние, и образование, и даже свекрови у его жены не будет. Если только наша миледи не возьмёт на себя эту роль! – заключила она и расхохоталась собственной шутке.
Мне стало неприятно принимать дальнейшее участие в этой беседе, и, пожелав всем доброй ночи, я удалилась. По дороге в свою комнату я думала о том, что экономка уволилась напрасно. Этим говорливым кумушкам не помешал бы строгий присмотр кого-то, кто мог бы своевременно одёргивать их.
На следующий день выдалась хорошая погода, и лорд Брэдфорд изъявил желание отправиться на прогулку вместе со мной и миледи. Она не возражала, и вскоре мы втроём уже шли по аллее, отмечая, что садовник неплохо поработал за последнее время. Ему удалось придать кустам гармоничную форму, и первые жёлтые и красные листья на них лишь добавляли им красоты.
В этот день я обнаружила, что лорд Брэдфорд всё чаще задерживает свой взгляд на миледи, когда, по всей видимости, думает, что она этого не замечает. Не прошло и суток, а она уже очаровала его. Не без постыдной зависти я была вынуждена признать, что никогда не смогла бы тягаться с ней в этом. Как бы мне хотелось производить на людей такое же впечатление! Нет. Не на всех людей. На него. Чтобы на меня он смотрел с такой же тёплой, чуть смущённой улыбкой. Чтобы на мои фразы отвечал с такой же охотой. Увы, со мной лорд Брэдфорд был вежлив, но не более.
Лишь на четвёртый день его пребывания в Брэдфорд-Холле я смогла перекинуться с ним несколькими словами наедине. Мы столкнулись в коридоре, когда независимо друг от друга направлялись напомнить миледи о времени вечернего чаепития. Столкнулись в буквальном смысле, и ему пришлось подхватить меня, чтобы уберечь от неминуемого падения. При этом он сконфуженно извинялся, не догадываясь, что я, пожалуй, готова была пойти даже на притворство, чтобы это повторилось. Неизвестно, чем бы закончился разговор, если бы я, не удержавшись, сказала что-нибудь лишнее, но тут появилась миледи, и мы спустились в столовую.