Я не успела задаться вопросом, кем могла быть эта женщина, как она со злостью вдруг выплюнула:
– Шалава!
На мгновение я даже опешила от такого начала. Да и кто бы не впал в секундный ступор, ожидая увидеть знакомое лицо, а вместо этого получить вот такую моральную оплеуху. Но на этом незнакомка не остановилась.
– Что, решила втереться в доверие к порядочному человеку, а затем прикарманить все его деньги?! Ну так вместо крЕдитов, ты получишь только это!
Изображение тонкой узкой ладони стало неожиданно четким. Незнакомка вытянула руку вперед. И я увидела... Ну кто бы сомневался?! Эта ненормальная показала мне изящный, длинный, украшенный кольцом... средний палец.
– Только попробуй перейти мне дорогу, и я сначала придушу тебя, – она сделала характерный жест, будто и в самом деле в тот момент пыталась свернуть мне шею, – а потом сотру в порошок, чтобы и дух твой не смел тревожить порядочное общество Лондона!
Изображение несколько раз мигнуло напоследок и растворилось в воздухе.
А мне, вот ей-Богу, вдруг захотелось рассмеяться до слез. Сомневаясь в моей порядочности, эта женщина только что показала собственное хамство и несдержанность. Да и все эти разговоры про крЕдиты?! Полнейшая чушь! Правда, уже на следующий день стало понятно, что имела в виду эта явно не обремененная воспитанием дама.
Утром мне пришло неожиданное сообщение из Лондонской коллегии адвокатов. В нем госпожу Беннет просили прибыть в офис компании ровно в три часа дня. Больше в письме не было сказано ни слова. Но, конечно же, я поняла: это приглашение как-то связано с Хопкинсом, а значит нужно туда ехать.
При дневном свете воздушные трассы не выглядели также ослепительно красиво, как ночью. Сейчас они едва заметно мерцали бледными полосами, по которым и летели машины. Силовые потоки удерживали их словно магнитом и автомобили неслись над городом роем жужжащих пчел.
В дороге я практически сразу включила автоуправление. Ни сил, ни желания вести машину вручную у меня не осталось. Вместо этого я предпочла бездумно пялиться в окно, за которым проплывал город. Одетый в невесомую облачную дымку, словно в мантию, он казался в этот час каким-то особенно таинственным. Да и вообще было нечто необыкновенное в том, что теперь человечество жило практически над облаками. Порой у меня даже мелькала странная мысль: возможно, мы все когда-то произошли от птиц, а не мохнатых приматов, иначе почему еще за всю историю своего существования всегда так стремились вверх к небу? Но стоило только людям достичь своей мечты, и они снова изменили весь мир, в котором теперь дома напоминали многоквартирные гнезда с посадочными площадками, Луна из спутника превратилась в огромный центр развлечений, а на нескольких планетах появились небольшие колонии. Так что да, человечество полностью покорило небо, но, к сожалению, так и не смогло навести порядок на земле.
Я взглянула вниз, где в туманной дымке плыли бесконечные зеленые реки и ручьи. Несколько столетий назад в эпоху расцвета робототехники в погоне за все более усовершенствованными моделями, люди, не жалея, выбрасывали все то, что хоть немного выходило из моды. Это привело к росту многочисленных свалок. Постепенно они заполнили нижние уровни почти слившихся воедино городов. А пока ученые и прочие умники решали, что с ними делать, свалки ожили. Программы восстановления техники работали все еще безупречно, и роботы чинили сами себя, как умели. Чуть позже нижние уровни городов назвали Лабиринтами, проблему существования которых решили самым бездарным способом, каким только возможно.
Лабиринты законсервировали, а доступ к ним закрыли. И теперь о их существовании напоминал лишь нежно-зеленый пластик где-то там, далеко внизу. С высоты он должен был напоминать людям не безобразные кучи ржавой рухляди, а те бесконечные травянистые луга, которые уже давно исчезли.
Впрочем, я относилась к Лабиринту не так, как другие, и теперь даже с какой-то тихой грустью смотрела на небольшие полянки, зелень которых в детстве находилась не под ногами, а над головой. Но это было так давно.