– Надеюсь, наш план сработает, – вздохнула я и вдруг заметила в зале своих старых знакомых майора Костаса и господина Лучиелли.
Ну да, кто бы сомневался! Совершенно ясно зачем… вернее, за кем они сюда явились.
Между тем гости студии все прибывали и прибывали. По началу Джоанна еще пыталась сыпать именами и короткими словно выстрелы фактами, но вскоре я начала тонуть в этом обилии информации. Почетные звания, высокие должности, известность… Рядом со всеми этими людьми я чувствовала себя крохотной пылинкой, вдруг поставившей себе цель – сдвинуть целую гору. «Еще можно все отменить», – шептал внутренний голос. Но в то же время я знала: если послушаю его… если отступлю… то потеряю к себе всякое уважение.
И вот в зале полилась музыка. Сцена осветилась яркими прожекторами, а специальные проекции преобразили до этого весьма скромно выглядевшую студию. Теперь ее заднюю стену украшало огромное панорамное окно с видом на город, а пол устилала дорожка, по которой обычно и выходила к своим гостям Ангелина Врайт. В реальности бледная и затертая бесчисленный количеством ног участников ток-шоу на проекции она смотрелась идеально, играя сочными красками, и даже ворс на ней, казалось, удлинился так, что в нем утопали ботинки гостей. А чего только стоила мебель того благородный цвета красного дерева, который так ценили антиквары и коллекционеры?!
Затем вся студия погрузилась в мягкий полумрак, зато ведущую, наоборот, осветило одновременно несколько прожекторов. Она приветливо улыбнулась миллионам невидимых зрителей, словно своим старым знакомым, и на миг эта улыбка подкупила даже меня.
– Сегодня пятница, и я вновь приветствую вас на нашем ток-шоу, – нет, не проговорила, а почти пропела она приятным контральто.
Зрители, сидящие в студии, зааплодировали, и тотчас луч прожектора осветил радостные лица, с предвкушением ожидающие свежих сенсаций и новых разоблачений.
– Сегодня мы поговорим о легендарной личности, великом ученом и энтузиасте своего дела, который когда-то воплотил в жизнь мечту всего человечества: подарил ему долголетие. И сейчас я, конечно же, имею в виду Питера Хопкинса. В историю он, правда, вошел под другой фамилией. Мы все знаем его как того самого Великого Питера Эванса.
Позади Ангелины Врайтс на фоне города появилась голограмма моего друга. Она напомнила мне те изображения, которые обычно использовали для учебников и научных статей. Хопкинс выглядел на ней отстраненным, словно какая-нибудь скульптура из камня, а не живой человек.
– Уже несколько месяцев вся инфосеть взбудоражена новостью о тяжелой утрате, которую понесло человечество в связи с его внезапным уходом из жизни. Я и мои коллеги тоже не остались равнодушными к этой трагедии и решили посвятить наш сегодняшний эфир этому великому гению. Вместе с вами мы обязательно вспомним, каким он был, а также попытаемся разобраться в причинах его смерти и, наконец, познакомимся… – Ангелина Врайтс сделала театральную паузу и с апломбом продолжила: – … с предполагаемым убийцей сенатора.
На последних словах музыка в зале грянула словно раскаты грома.
Надо же! Я поморщилась, но скорее не от громких звуков, а последней фразы ведущей. Она почему-то вызвала ассоциацию с вишенкой на торте. Да…без нее тоже вкусно, но как-то не завершено! И я совершенно справедливо предположила, что эта роль вишенки достанется именно мне.
Глава 16
– Итак, кем же был на самом деле Питер Хопкинс? Ученым, политиком, меценатом или просто человеком, увлеченным своим делом?! Давайте послушаем одного из его коллег, мистера Янга, – проговорила Ангелина Врайтс.
Мужчина в очках, на которого мы уже успели обратить внимание еще до начала ток-шоу, откашлялся и с важным видом произнес:
– О, работать, общаться и даже дышать одним воздухом с таким человеком всегда казалось мне высшей честью и наградой, которую только может получить ученый!
От переполняющих его эмоций он так широко взмахнул рукой, что даже задел очки. В результате они едва не слетели с его переносицы, но ученый, будто не замечая этого, вдруг пустился в пространственные рассуждения о влиянии науки на жизнь людей в двадцать третьем веке, не забывая при этом пересыпать свою речь научными терминами и изречениями на латыни.