– Нет! И если это вас хоть немного утешит, то во взрыве помещения, наполненного людьми, я, как и любой другой нормальный человек, не вижу ничего хорошего, но, к сожалению, обстоятельства требуют именно такого решения.
– Постойте! Но ведь в таком случае вы взлетите на воздух вместе с нами! – засомневалась я.
Картер совсем не напоминал самоубийцу.
– О, нет, надеюсь, меня ожидает долгая и спокойная жизнь, а в зале присутствует лишь моя голограмма.
И я поняла, что основное правило ток-шоу все же было сегодня нарушено.
– Я все продумал и заранее разместил взрывное устройство в этой студии, – проговорил Картер.
– Это вам так просто с рук не сойдет! Главное управление полиции во всем разберется! – рявкнул майор Костас, но, несмотря на гневный тон, в его взгляде уже проскальзывала паника.
– Ничего ваша полиция не успеет! А после во всем обвинят леди Беннет. Согласитесь, это будет наиболее логично. Порицаемая всеми, совершившая столь ужасные преступления… Никого не удивит, что она пойдет на все, только бы спастись от полного бесчестия.
От его слов в моей груди словно разверзлась пропасть. Да, этот человек все продумал, но не учел лишь одного: возможностей моих друзей. И пока Ангелина Врайтс пыталась успокоить студию и уверить всех, что это какая-то мистификация, в динамике раздался голос Джоанны:
– Ты действительно удивляешься, за что я порой так сильно ненавижу людей?
Но Боже мой, даже несмотря на смысл фразы, как же я обрадовалась знакомому голосу.
– Ты можешь не допустить взрыва?
Однако ответ программы обескуражил своей неожиданностью.
– А зачем? – совершенно спокойно проговорила она: – Запись этой передачи у меня есть, несмотря на все старания Картера. А из эпицентра взрыва тебя вынесет один из моих робот за считанные секунды. Для его аккумуляторов никакое обесточивание медиа-центра – не проблема.
– Постой! А как же остальные?! Они ведь погибнут!
– И что с того?! Люди меня не интересуют!
– Но так ведь нельзя! – в отчаянии прошептала я, хотя внутри в тот момент все кричало от несогласия: – Конечно, мы, люди, порой ошибаемся и не всегда потом гордимся своими поступками, но ведь и твои создания не идеальны. Они тоже порой ломаются, и в них сбиваются программы.
– Ну и что с того? В таких случаях их просто ремонтируют, а если нужно, то и перепрограммируют, – в ее ответе прозвучало скрытое недовольство, но я и не подумала отступать.
– А ты только представь, если бы это было невозможно.
– Не понимаю!
– Иногда в нас, людях, проявляются не самые лучшие качества, и нет на свете такого мастера, который бы подчинил нас, лишь подкрутив пару каких-нибудь винтиков. Но мы боремся со своими внутренними демонами, успешно или не очень. Так что не стоит нас считать такими уж безнадежными.
– То есть ты хочешь сказать, что у всех должен быть шанс исправиться?
– Да, Джоанна.
– Даже у расчетливого убийцы? – с сомнением переспросила она.
Я тяжело вздохнула. И хоть в тот момент ненавидела Картера больше всего на свете, но…
– Не знаю, Джоанна. Но, мне кажется, тюрьма для такого, как Картер, стала бы отличным наказанием. Пусть лишится своего обожаемого острова и прочувствует, что такое всеобщая ненависть, на собственной шкуре!
– Пожалуй… – пауза в ответе Джоанны заставила напрячься: – Пожалуй, в твоих словах есть логика, – а затем задумчиво пробормотала: – Да и вы с Димитрием потом будете дуться на меня целую вечность.
– Джоанна…
Я хотела ей сказать, что больше нет времени на споры и раздумья, однако вирт уже отключился. Вот, черт! Но сможет ли помочь Снежная королева? А вдруг они с Димом не обезвредят устройство Картера, и тогда все эти люди умрут?! От этих мыслей даже стало трудно дышать.
Между тем в студии все больше поднималась паника: кто-то уже колотил в закрытые двери, вокруг ругались, вопили, пытались дозвонится до службы спасения и полиции. Но все было тщетно, ведь Картер полностью обесточил эту часть здания, поэтому ни автоматика, ни инфосеть больше не работали. Конечно, включение аварийной системы было всего лишь делом времени. Но его-то нам как раз и не хватало. Я не знала, что смогут предпринять Дим и Джоанна за те минуты, что еще оставались. Но я верила в них так же сильно, как еще недавно они поверили в меня.