– Так это твоих рук дело?! – шокировано воскликнула я.
– Ну, конечно! Должна же ты была получить хоть какое-то наказание!
– Но постой! Потом ведь все волшебных образом налаживалось!
– Конечно, ведь вмешивался Димитрий, и мне приходилось отступать. Когда же ты связалась с Хопкинсом, он и вовсе словно сошел с ума. Это по его просьбе я достала записи с сенатором. А потом, когда тебя схватили, нам пришлось взломать защиту Ястребов и придумать, как тебя оттуда вытащить.
Я сидела, приоткрыв рот, и никак не могла прийти в себя, настолько ее рассказ меня ошеломил. Но теперь действительно все сходилось. Эх, а я-то всегда думала, что мне попадалась бракованная техника или мой организм как-то странно на нее воздействовал, но, оказывается, причина была совершенно в другом. А Дим… Дим, выходит, никогда обо мне и не забывал, умудряясь заботиться даже на расстоянии. И я приняла решение:
– Возвращаюсь в Лабиринт!
– Ну наконец-то, – облегченно выдохнула Джоанна.
А через пять минут мы уже неслись по воздушной трассе к далеким нежно-зеленым лужайкам. По дороге я долго думала, что и как скажу Диму, подбирала красивые правильные слова, но они тут же вылетели из головы, как только я его увидела, такого невероятно близкого и родного.
Послесловие
Спорили мы ожесточенно уже минут десять, если не больше. И как ни странно, причиной этому стали мои картины. Джоанна доказывала, что механическим созданиям из Лабиринта они тоже будут интересны, я же в этом сомневалась. Ну, в самом деле разве может произвести впечатление на роботов, например, картина морского пейзажа, которую я и создавала в данный момент?
– А я говорю, ты их недооцениваешь. Роботы ничуть не хуже людей способны понимать искусство, – настаивала Джоанна: – И Димитрий меня в этом наверняка поддержит.
Но Дим поступил мудро, решив не лезть в наш спор, зато дал дельный совет: «А вы проведите эксперимент и на практике узнайте, кто из вас прав». Мы с Джоанной переглянулись и согласились.
Н-да, ну что сказать? В итоге ни она, ни я не угадали. На роботов мой шедевр произвел грандиозное впечатление, но странное… Как только жители Лабиринта увидели тихо перекатывающиеся нежно-розовые, словно цветы сакуры, морские волны, тут же бросились в рассыпную.
– Ничего не понимаю, – расстроилась я: – Неужели получилось настолько ужасно?!
– Хм, вроде бы нет, – задумчиво протянула Джоанна.
А затем мы обе посмотрели на Дима, молчаливо требуя объяснений.
– А чего вы хотели?! – усмехнулся он: – Для них вода – первейший враг: зальет микросхемы, детали заржавеют, вот и разбежались кто куда пока не поздно.
– Ну вот, а ты говорила, что роботы ничего не понимают.
– Неужели ты и в самом деле считаешь, они способны чувствовать красоту? – вернулась я к изначальной причине нашего спора.
– Ну конечно! Только… – и Джоанна поморщилась, – ты в следующий раз создавай что-нибудь нейтральное, а еще лучше вид заводского цеха.
Я усмехнулась. Ну да, а чего ожидала? Жители Лабиринта – ведь необычные ценители искусства.
– Ладно, я подумаю над твоей идеей, – сдалась я и спросила у Дима: – Ты с нами идешь?
– Нет, задержусь еще немного, – и он указал на крылатое насекомое с перебитым хвостом.
Ясно! Значит будет чинить или, вернее, лечить, как здесь говорят. И я отправилась дальше по улице в сопровождении Джоанны. Да-да, теперь Лабиринт стал и моим домом. Возвращаться в свою пустую квартиру я больше не спешила, потому что здесь наконец обрела свою семью.
Конец