А вот увидеть за столом инспектора полиции я совсем не ожидал. Бедняжка, должно быть, обед в обществе этих снобов стал для него испытанием.
Но лицо мужчины показалось мне смутно знакомым. Должно быть, мы уже пересекались с ним по какому-то делу, потому что в его ответном взгляде я тоже уловил узнавание.
— Что вы себе позволяете, сэр? — возмутилась леди Розмари. — Как вы смеете врываться сюда столь бесцеремонным образом? Назовите мне свое имя, и я потребую, чтобы на вас наложили взыскание.
Я был уверен, что как только она узнает, кто я такой, то тут же переменит свое ко мне отношение. И так оно и случилось.
На лице старой графини за одно мгновение мелькнули сразу несколько чувств — растерянность, смятение и, наконец, приязнь. И ее внучка вслед за ней тоже рассыпалась в любезностях, не преминув выразить сожаление о том, что мы не были представлены друг другу во время прошлого бального сезона. Значит, Ллойд всё-таки ошибся, когда сказал, что этот сезон для леди Паулы был первым в свете.
Я не отказался от предложения присоединиться к трапезе, хотя ничуть не был голоден — это давало мне возможность понаблюдать за главными действующими лицами в более непринужденной обстановке. Хотя напряжение тут чувствовалось во всём — в настороженных взглядах, которыми они обменивались, в нервных движениях и в том, что каждый из них, говоря, делал паузы, тщательно подбирая каждое слово.
И разумеется, всех особенно волновало одно — чтобы то, что случилось с графом Кросби, не навредило их положению в обществе. Ведь убийство — это так не аристократично. Мне показалось, что все члены этого семейства предпочли бы, чтобы инспектор Мэдисон оказался менее наблюдательным и признал смерть его сиятельства естественной.
Но что случилось, то случилось, и этого уже было не изменить. И когда я задал вопрос, не хочет ли кто-то открыто высказать свои подозрения, я не ожидал на него ответа.
И оказался необычайно удивлен, когда услышал голос Сэмюэля Кросби:
— Есть лишь один человек, который вызывает у меня подозрения — это моя мачеха леди Кэтрин!
Подобная откровенность свидетельствовала лишь об одном — о том, что отношения внутри этой семьи были куда более враждебными, чем я предполагал изначально. И я был рад, что сам лорд Сэмюэль решил разворошить это осиное гнездо.
Я посмотрел на вдову графа Кросби и увидел страх в ее глазах. Наверняка она ждет, что именно ее я в первую очередь приглашу для приватного разговора.
Но она ошибается. Напротив, сначала я опрошу всех, кроме нее. И только тогда, когда ее нервы окажутся натянутыми как скрипичная струна, я приглашу ее к себе. И она расскажет мне всё — даже то, что будет пытаться скрыть.
Глава 10
Я почувствовала, как жар разливается по моим щекам. Несмотря на то, что я понимала, что Кросби постараются обвинить в преступлении именно меня, я никак не думала, что сделано это будет так громко и открыто. Полагала, что они предпочтут сказать это в приватных разговорах с сыщиками.
И от того, что Сэмюэль объявил об этом громко и спокойно, мне стало не по себе. Это была война. И в этой войне союзников у меня не было.
Но сдаваться я не собиралась. Документы на развод так и не были подписаны, а значит, я всё еще леди Кросби. И с этим главе Королевской службы сыска придется считаться.
За окном, на подъездной аллее раздалось ржание лошадей. Ко крыльцу подъехал экипаж, и леди Розмари недоуменно нахмурилась и посмотрела на герцога Стенфорда.
Но тот в ответ на ее немой вопрос покачал головой:
— Нет-нет, ваше сиятельство, никто из моих людей прибыть не должен.
— Прибыли мистер Айртон и мистер Вэнс! — доложил Чандлер. — Я взял на себя смелость проводить их в гостиную.
Кевин Айртон был тем самым адвокатом, о прибытии которого накануне вечером сообщил Джейкоб. Его прибытия мы ожидали. Интересно, слышал ли он уже о том, что случилось?
А вот появление мистера Вэнса меня удивило.
— Мистер Айртон адвокат моего сына, — Розмари вопросительно посмотрела на герцога. — Он, должно быть, привез документы для развода. А мистер Вэнс — нотариус.
Тут голос ее дрогнул, и она достала из кармана платок и поднесла его к глазам.
— Может быть, мы пройдем в гостиную, миледи? — предложил Стенфорд. — Мне нужно задать им несколько вопросов. И я предпочел бы, чтобы вы все при этом присутствовали.
Я нахмурилась. Это было несколько необычно. Во всех детективных романах, которые я читала, сыщики предпочитали беседовать с подозреваемыми и свидетелями наедине.