– Кристина! Я к тебе обращаюсь! Хватит разлёживаться и портить своим снулым видом моё настроение!
Ничего себе заявочка! Я хотела было ответить, что никакой Кристины не знаю, а меня зовут Елена, но губы сами собой прошептали: – Да, матушка...
Матушка?! Какая матушка?! Мои родители были кончеными алкоголиками с ранней юности и, кроме бутылок с горячительными напитками весьма паршивого качества ничем больше в жизни не интересовались, изредка перебиваясь случайными заработками, чтобы было с чем посидеть за столом, да закусить. Поэтому ничего удивительного, что я в один прекрасный день оказалась в детдоме, а они замёрзли в сугробе после очередного недельного запоя. Это уже от органов опеки узнала, что у меня было два старших брата, которых в своё время тоже изъяли из семьи, но, к сожалению, закончили они тоже печально: один так же спился, другой стал наркоманом и был убит в каком-то притоне. Вот так детская мечта о том, чтобы найти каких-нибудь родственников, познать, что такое настоящая семья, канула в Лету.
Всё ещё не понимая, каким образом произнесла слова, которые совершенно не были к месту, я попыталась приподняться, но слишком сильно кружилась голова, руки и ноги почти не слушались. Ещё корсет сильно мешал нормально сесть. Корсет?! С удивлением переместив взгляд на свою грудь, едва угадывающуюся в декольтированном лифе, украшенном мелкими рюшами, действительно обнаружила корсет! Вернее, он был спрятан под тонкой тканью платья с широкой пышной юбкой.
– Ты долго ещё будешь испытывать моё терпение?! Немедленно убирайся отсюда! – начала выходить из себя дама, наступая на меня с таким видом, словно я ей ведро помоев под ноги плеснула. – Не забывай, что ты здесь никто, и тебя терпят только по той причине, что ты оказалась женой моего единственного сына!
Оп-па... Так это передо мной свекровушка этой самой неизвестной Кристины ядом брызжет. Зато сразу понятно, насколько невестку любят и уважают в этом доме. Вот не дай бог мне такую родственницу заиметь – я бы сразу села за убийство при таком-то отношении, если не смогла выгнать из семейного гнезда. Но при всём при этом странности продолжались: вместо того, чтобы достойно ответить на этот «наезд», внезапно почувствовала липкий страх, поднимающийся откуда-то из глубин души, перерастающий в ужас. Перед глазами замелькали сцены с участием этой женщины, и не сказала бы, что они были радужными. Очередная попытка сесть привела к тому, что от резкой боли в свет померк, погрузив меня в темноту.
***
Пробуждение выдалось мучительным и весьма болезненным: всё тело ломило так, что орать хотелось, вот только не получалось, так как в горле банально пересохло сильнее, чем в пустыне Сахара. Надежда на то, что сцена, разыгравшаяся у подножия лестницы в особняке – всего лишь галлюцинация, вызванная стрессом после очередных приставаний директора и сотрясением мозга вследствие падения с обледенелых ступеней, не оправдалась. На этот раз я оказалась лежащей на просто-таки гигантской кровати в окружении целой кучи подушек разного размера, а над головой вместо потолка был растянут балдахин.
При попытке повернуть голову, шея снова противно хрустнула, заставив содрогнуться всем телом не только от звука, но и от боли. Зато в поле зрения попал графин с водой, стоящий на небольшом, круглом столике почти у самой кровати. Вот он, стимул к победе! Кряхтя, словно столетняя старуха, я перевернулась набок, а затем на живот и поползла к источнику вожделенной влаги. Чтобы не шлёпнуться на пол, ухватилась за один из столбиков в изголовье и смогла принять вертикальное положение. Потренировавшись ещё немного, почувствовала, что тело стало более-менее подчиняться, и встала на ноги. Шатало, меня, конечно, знатно, но графин манил похлеще открытого сейфа с бесхозными слитками золота.
На столике также обнаружился стакан, поэтому перспектива захлебнуться, приложившись к горлу графина, мне не грозила. Кое-как налив воды, а не расплескав её себе на платье, я жадно приникла к холодному стеклянному ободку. Вот никогда бы не подумала, что несколько глотков способны не только утолить жажду, но и вернуть к жизни! Второй стакан уже пошёл бодрее, а третий окончательно дал почувствовать счастье бытия. Я было прицелилась на четвёртый заход, как дверь в комнату тихонько приоткрылась и в неё проскользнула какая-то девушка.
Увидев меня, она всплеснула руками и возмущённо прошептала: – Госпожа Кристина, зачем вы поднялись? Вам же нельзя вставать! А ну как опять в обморок упадёте, снова лекаря звать придётся!
Ёпрст, опять эта самая «Кристина». Стоп, какого лекаря?! Так ведь врачей в старину называли. Допустим. По крайней мере, негативных эмоций по отношению к этой девушке я не почувствовала, в отличие от «свекобры». – А что, лекарь приходил?