Страх придал Джимми Макдугаллу сил: он извивался, пытаясь вырваться из рук Тима. Тогда Патрик Келли со всего размаха пнул его ногой в голову, после чего тот угомонился. Тим вставил в ухо Джимми отвертку и нажал на рукоятку ладонью.
Брызнула кровь, и Джимми окончательно успокоился.
Тим обтер руки о джинсы и вместе с Келли покинул квартиру.
Ничего, кроме отвращения, оба не испытывали.
И не потому, что прибегли к насилию. То, что они увидели, потрясло их до глубины души своей мерзостью. Одно дело скрываться от полиции, как это часто делали типы вроде Макдугалла, тут Келли мог даже помочь скрепя сердце. И совсем другое — наживаться на эксплуатации детей, заставляя их проституировать на улицах или сниматься в порнофильмах. На это способны только подонки, попросту дерьмо! Таких надо калечить, жестоко избивать! Несправедливо, что насильнику дают меньший срок, чем грабителю банка. По мнению Келли, ограбление банка — обычная акция, приносящая прибыль. Старо как мир: собственность ценят дороже жизни! Пусть Келли владеет массажными салонами, пусть нарушает закон, перераспределяя собственность, но он никогда не обидит ребенка, не поднимет руку на женщину! Так же как и те, кто сейчас сидит с ним в машине.
Есть, на их взгляд, вещи недопустимые, и одна из них — издевательство над детьми. Кто не платит долги, заслуживает возмездия. Ему можно сломать руку или ногу — это вполне справедливо. Человек, беря в долг, знает об этом и воспринимает как должное любое наказание. Таковы были нравственные принципы Патрика Келли. На свой первый бизнес он взял взаймы две тысячи фунтов у мошенника из мошенников, каких только можно себе представить. И давно выплатил и долг, и проценты, выказав тем самым уважение кредитору, с которым потом подружился.
Келли и себя самого считал мошенником, правда, несколько старомодным, чем очень гордился. Юнцов, с напускной яростью грабивших поезда, он глубоко презирал, как и доморощенных остряков, которые могли проехаться по магазину электротоваров в угнанном «рэнджровере». Это они называли «бараньими гонками». Что это за общество, возмущался Патрик, которое смирилось с такими дерьмовыми играми! Ни он сам, ни его люди никогда не позволяли себе ничего подобного, просто у них был свой собственный бизнес. Надо же, чтобы кто-нибудь делал добро. И они его делали. Примером тому может служить их расправа с Макдугаллом.
Когда он найдет «Потрошителя из Грэнтли» — а он обязательно его найдет, — он взыщет с этого негодяя сполна! Пусть тот помучается! И все, конечно, втихую! Кто, кроме самого Патрика, отплатит за Мэнди? Никто! И тут уж он постарается.
Куда движется мир? Келли сокрушённо покачал головой.
Оуэн сидел в машине, не шелохнувшись, как неживой. Хорошо, конечно, что его увезли от Джимми, но кто поручится за то, что он еще больше не вляпается и ему ничто не грозит?
— Мы отвезем тебя к маме, сынок, но сперва забросим кое-куда этого малыша. Ладно?
Оуэн равнодушно кивнул.
— Дай-ка мне аппарат, Тим!
Набрав нужный номер, Келли услышал на другом конце провода рокочущий бас своего друга, старшего инспектора полиции. Коротко обрисовав ситуацию, Келли услышал ответ, улыбнулся и положил трубку.
— Поехали в больницу Красного Креста для бедных, там нас будут ждать. Послушай, — с улыбкой повернулся он к Оуэну, — когда вы оба в последний раз мылись? Несет от вас, как от керосиновой лампы!
— Да, шеф, они похожи на настоящих бродяг, — подхватил Дики, радуясь, что малыша не бросят на улице.
Весь оставшийся до больницы путь они вели дружеский разговор, и Келли не переставал думать о несчастном ребенке. Что было бы с ним, не увези они его из этого притона? Вряд ли такой малыш убежал из дому, скорее всего, его продали Джимми родители. За какие-нибудь две унции героина!
Увидев свое чадо живым и здоровым, Джульет крепко прижала его к себе и, обливаясь слезами радости, так благодарила Патрика и его товарищей, что Дик от смущения стал красным как свекла.
Впервые после гибели Мэнди Патрик, возвращаясь домой, чувствовал некоторое облегчение.
Завтра они увидятся с Кейт, и он с радостью предвкушал встречу! Глядя на счастливого Оуэна и хлопотавшую вокруг него мать, которая целовала и обнимала сына и в то же время ругала его, не веря, что видит целым и невредимым, Келли вдруг понял, что любой человек в любом возрасте, будь то подросток или глубокий старик, нуждается в заботе и сам испытывает потребность о ком-то заботиться. Если бы его Мэнди была с ним!