Чернокожий в фирменной куртке «Линдо» показал ему, как открывается багажник, или «чемодан», как он его назвал, как пользоваться автоматикой, включать фары и подфарники, показал бензобак.
Джордж не мог скрыть своего восхищения и не переставал улыбаться. Чернокожий затолкал чемодан Джорджа в багажник и при виде явного удовольствия, написанного на его лице, покачал головой.
Джордж поблагодарил служащего фирмы, отпер привычным жестом дверцу и плюхнулся на пассажирское сиденье.
Чернокожий ухмыльнулся:
— Ты бы, парень, привыкал к левостороннему движению, иначе попадешь в дорожное происшествие!
Джордж послушно, как овца, вылез из машины, обошел ее вокруг, сел на водительское место и сунул сложенный в несколько раз пятидолларовый банкнот в руку служащего.
Джордж был в приподнятом настроении. В кармане у него вместе с удостоверением о найме автомобиля напрокат и картой Орландо, которой его снабдила фирма, лежала пачка долларов. Джордж чувствовал себя почти миллионером!
По карте он определил местонахождение дома Эдит. Она жила на улице Апопка-Вайнленд-роуд, в Уиндермире, Орэндж Каунти.
То есть всего в нескольких милях отсюда!
Расслабившись, Джордж тронул автомобиль с места. Когда он отъезжал от стоянки, девочка, сидевшая рядом с ним в самолете, помахала ему из окна «доджа», который вела ее мать. Джордж небрежно махнул ей в ответ, в конечном счете она выиграла у него три с половиной фунта!
Он притормозил перед въездом на Сэндлейк-роуд и повел машину к дому сестры, исполненный радостного возбуждения.
Вокруг сверкали огни, гремела музыка. Огромные рекламные щиты приглашали насладиться радостями «Ветеране Уайлд», «Дисней уорлд», «Юниверсал Стьюдиас» и, наконец, «Гэйторленд», о котором Джордж уже кое-что слышал.
Все эти впечатления Джордж вбирал в себя как губка.
Он ехал мимо крупных торговых центров, с которыми такие же центры в Англии не шли ни в какое сравнение, смотрел на загорелых, здоровых людей, они суетились на парковочных площадках, влезали и вылезали из машин. В самолете кто-то сказал, что в Америке никто не ходит пешком.
Неудивительно! Она такая огромная!
Он включил радиоприемник, поймал полуденные «Новости» и покачал головой.
В Англии сейчас пять часов. Авиация — настоящее чудо! Всего за восемь с половиной часов он преодолел три тысячи миль и очутился в иной часовой зоне!
Джордж заехал на автостоянку и еще раз поглядел на карту. Да, он почти у цели! В Америке, не то что в Англии. Здесь на дорогах установлены большие поперечные указатели с названиями, написанными черными буквами, так что заблудиться почти невозможно. Когда подъезжаешь к перекрестку, не нужно напрягать глаза, чтобы увидеть дорожный указатель. И название шоссе высвечено наверху!
Еще два светофора — и он на месте.
Американцы, когда Джордж ехал по магистрали, при виде знака доллара на борту его автомобиля уступали ему дорогу и приветственно махали рукой.
Джордж в свою очередь, исполненный дружеских чувств, сигналил им задними огнями. Американцы ему явно нравились.
Район Апопка-Вайнленд-роуд, само собой, был застроен частными резиденциями, но оказался совсем не таким, каким его себе представлял Джордж. Дома здесь стояли большие, красивые. Эдит жила в доме номер 22620. Джордж никогда не слышал, что у домов бывают такие номера. Он медленно двигался по тихой улочке, внимательно разглядывая все вокруг.
Должно быть, Эдит и Джосс и в самом деле богаты, если могут себе позволить роскошь жить в таком районе. Дом Джозефа, казавшийся Джорджу огромным, был просто жалкой лачугой в сравнении с этим особняком! Номера домов уже перевалили за 22600, и Джордж еще больше заволновался.
Наконец он увидел дом Эдит!
Большой, как и остальные особняки, выкрашенный в белый цвет, он стоял в глубине, на большом расстоянии от проезжей части улицы, раскинувшись по всему участку. К нему вела длинная извилистая дорога, пересекавшая лужайку. Дом имел не меньше восьмидесяти фунтов в поперечнике! В центре крыши, выкрашенной в густой темно-вишневый цвет, высилась башенка с окнами по периметру, будто в обсерватории. Ставни на окнах тоже были вишневого цвета, как и сдвоенные парадные двери. По обеим сторонам дороги тянулся сад, представлявший собой куртины из кустарника и деревьев. Под лимонным деревом стояла белая скамейка. Газон был доведен до совершенства. В траве, орошая ее, шумел искусственный дождь.