Нэнси клялась, что любит Джорджа, хотя он знал, что это ложь. И, глядя, как шевелятся ее ярко накрашенные губы, он представлял себе, как встанет сейчас с дивана, выйдет в прихожую, вытащит из-под половицы под шкафом швейцарский нож армейского образца. Воображение ему рисовало смертельный страх на ее лице в тот момент, когда она увидит направленное на нее лезвие. Раз, еще раз, еще! Исполосовать, искромсать эти жирные груди, это отвислое брюхо…
— Джорджи, мальчик мой, у тебя на лбу пот? Тебе нездоровится?
Он улыбнулся ей своей загадочной, с почти сомкнутыми губами улыбкой:
— Нет, мама, я в полном порядке! В полном! Признаться, никогда еще не чувствовал себя так хорошо!
Впервые в жизни Нэнси Маркхэм ощутила над собой какое-то скрытое превосходство сына, как в свое время — Илэйн. И, как Илэйн, ей это не понравилось!
Патрик Келли сидел у постели дочери и держал ее руку. Он заметил, что кровоподтеки начинают бледнеть. Однако состояние глубокой комы не проходило. Мозг сильно распух, и, чтобы снизить внутричерепное давление, врачи проделали в черепе крохотное отверстие.
Все мысли, еще недавно занимавшие Патрика, — Рождество, званый обед, подарок Мэнди — улетучились, будто их и не было. Впервые за последние двадцать лет своей жизни он вспомнил о Боге и в больничной часовне молил Господа спасти его дочь, его Мэнди, сделать ее такой, какой она была до этого несчастья, хотя проникнуться истинной верой в Бога не мог и чувствовал это.
Пока он молился, его подручные, крутые парни, рыскали повсюду в поисках преступника.
Он не пожалеет всей оставшейся жизни, состояния, отдаст все, до последнего цента, но отыщет ублюдка! И когда наконец останется с ним с глазу на глаз, потребует плату! И плата эта будет страшной. Смерть! Долгая, мучительная смерть!
Он поднес руку Мэнди к губам и нежно поцеловал.
Глава 7
Рождество 1948 года
Джордж лежал в постели, уставившись в потолок. Потом натянул на голову одеяло и стал тереть замерзшие уши, время от времени поднося ладони ко рту и дыша на них, чтобы хоть немного согреть. Он просто окоченел от холода. На окнах изнутри намерз лед, и при свете начинающегося дня в них отражалась нелепая роспись на стенах. Услыхав шум в комнате матери, Джордж вновь высунулся из-под одеяла и, медленно выдохнув, не отрываясь смотрел, как пар идет изо рта, закручиваясь спиралькой, будто дымок сигареты. Прислушался — снова все тихо. Слава Богу! Но вдруг до него донесся глухой звук тяжелых шагов. Он крепко зажмурился. Может, это мать пошла в туалет? Или Эдит? Нет! Шаги затихли у его комнаты.
Джордж сполз с подушки: простыни, одеяла и старого пальто не хватало, чтобы укрыть и ноги, и голову.
Он притворился спящим, но губы дрожали от страха. Скрипнула и медленно открылась дверь. Кто-то вошел. В нос Джорджу ударил запах пива и мужского пота. Мужчина шел прямо к его кровати, стараясь не ступать на те половицы, которые, как ему было известно, скрипели. Ужас охватил Джорджа.
— Эй, ты не спишь?
Джордж замер. Он боялся, как бы мужчина не услышал громкого стука его сердца, и в следующий момент ощутил на своей шее его теплое дыхание. Еще крепче зажмурившись, Джордж свернулся калачиком, подтянув к животу колени, как зародыш в утробе.
Большая теплая ладонь залезла под одеяло и стала поглаживать его ягодицы. Кровать осела под тяжестью мужчины, и Джордж очутился под его огромным животом. По крайней мере, он был теплым.
Натянув на голову себе и Джорджу простыню и одеяло, мужчина подтолкнул Джорджа, и тот скользнул вниз, в тот призрачный мир, где только и можно было найти спасение от этой страшной жизни.
Немного погодя мужчина вылез из постели. Джордж лег на его место, оно было еще теплым, и в полном изнеможении уснул.
Не успел Берт Хиггинс примоститься поудобнее возле Нэнси Маркхэм, как она неожиданно подала голос:
— Ну как там у тебя с Джорджи, а, Берт?
Он похолодел.
— Думаешь, я не замечаю, как ты по ночам шастаешь в его спальню?
Берт дрожал от страха, и это было на руку Нэнси: теперь по крайней мере она знает, как его прижать, и это просто здорово. Да, здорово!
Она расхохоталась:
— Воображаю, Берт, что скажут твои дружки, когда пронюхают, что ты трахаешь мальчиков!