Они оба тогда четко осознали — не место и не время. Тесная каюта с картонными стенами — это не скрытая под землёй пещера, где никто не потревожит. Ханну искать не стали бы, а вот Клаус, задержавшийся на долгое время, вызвал бы подозрения. Это не катакомбы, в которых у них было достаточно времени. Тогда пришлось торопиться, путаясь в одежде и стараясь не шуметь, но главное, что они хотят друг друга, а значит, ещё найдут время и место, в этом Ханна не сомневалась.
А сейчас, пока все собирались и беседовали в салоне, Ханна могла через смотровое окно с чистой совестью любоваться дивной природой Тинии: поросшими лесами горами, венами рек и гладью озер, каменными выступами… От обилия зелени казалось, что кто-то из богов просто пролил море зеленой краски. С такой высоты не разобрать было цветов на полях и холмах, но Ханне почему-то думалось, что их должно быть много. В таком чудесном месте просто не может не быть красивых цветов.
По мере того, как аэростат снижался, девушка уже не отлипала от стекла. Команда готовилась к посадке, переговариваясь и снуя по гондоле.
Город появился словно из ниоткуда, вынырнув из-за холма. Хамри раскинулся в долине, с одной стороны подпираемой лесом, с другой горами.
Через город протекала река, насколько Ханна смогла разглядеть при подлете.
На фоне невысоких вроде бы каменных домов четко выделялись башни в форме лотоса из потемневшего камня, огороженные ровными стенами — храмы. На территории храмов можно было заметить зелень, в самом городе же её не было видно совсем.
— Господа, мы идём на посадку, — громко объявил стюард.
Ханна кивнула, дав понять, что услышала. Вернуться в каюту за вещами — дело пяти минут, а посмотреть, как земля приближается, хотелось больше.
Город становился всё чётче и ближе, Ханна уже могла разглядеть, что крыши домов сделаны из дерева, а сами дома редко выше двух этажей. По улицам, кажется, сновали рикши. С высоты аэростата весь город казался серо-коричневым, ярких красок Ханна не заметила.
Когда в столовой собрались попутчики, Ханна сходила за своими вещами и присоединилась ко всем. Ламре уже давал указания:
— По выходу из аэростата прошу не расходиться, место людное и легко потеряться. У вокзала мы погрузимся на рикши и отправимся в место пребывания до начала экспедиции в Анахор. Туда же вам следует добраться, если потеряетесь. В посольство Санкии. Оно находится на площади Хундхкмарабира. Трехэтажный серый каменный дом со статуями на фасаде…
Ханна решила для себя любым способом не потеряться, потому как название этой самой площади она не выговорит никак, а иначе дорогу ей не покажут. Да и почему она должна потеряться?
Ламре же продолжил говорить о том, что сегодняшний день у них уйдет на проверку подготовки экспедиции, и отправление назначено на завтра.
Из-за всех этих обсуждений Ханна проглядела, как пришвартовывали аэростат. Гондола нависала почти над самой землёй, поэтому трапом служило несколько досок, связанных вместе, без перил. Ханна сошла по ним легко, а вот Лилавати мужчинам пришлось помогать.
В лицо сразу ударил жаркий воздух, ветер принес мешанину запахов: цветочные ароматы терялись в вони перегноя и навоза, какой-то тухлятины, перебиваясь нотками специй и жареного мяса…
И шум. Шум города доносился со всех сторон: разговоры, выкрики, стуки, тарахтение…
Порыв ветра рванул юбку, облепившую ноги и едва не вздувшуюся парусом. Лилавати с её не пышным, но кринолином было проще и приличнее, хотя подол всё же приходилось придерживать. Но занятые разгрузкой и сборами мужчины конфуза не заметили. Вроде бы.
Холм, на котором была установлена причальная мачта, находился не в центре города, но и не на самой окраине, под ногами у Ханны красовалась вытоптанная земля и подсохшая глина, не было даже намека на площадку для высадки-посадки пассажиров и дорожку к вокзалу, словно их высадили в чистом поле, а не в городе. Здание же вокзала напомнило каменный… сарай. Оно даже не было украшено резьбой и барельефами, которыми вроде как славились тинийские мастера, просто прямоугольное здание из серого камня с деревянной крышей. Даже окна располагались почему-то под этой самой крышей.