Он молча кормил щенка хлебными корками, размоченными в молоке, и Кейт, так и не дождавшись ответа, воскликнула:
– Силы небесные! Какой, интересно, будет ваша следующая уловка? Подмигнете? Улыбнетесь? Не смейтесь, иначе я упаду в обморок.
Тон сказанного хоть и был наполовину шутливым, но Кейт понимала, что уже испытывает приступы влюбленности, рожденной лишь его взглядами и ощущением исходившей от него силы. Если Торн догадается еще и об этом, она будет полностью разоблачена.
К счастью, на проявление такой ее эмоциональности он ответил со своей всегдашней прямотой:
– В отсутствие лорда Райклифа я командую ополчением Спиндл-Коув. А поскольку вы живете в этой деревне, мой долг – помочь вам и убедиться, что вы благополучно добрались до дому. Вот и все.
– Раз так, то мне несказанно повезло попасть в зону действия вашего чувства долга. В том, что случилось, виновата только я: вышла на мостовую, не оглядевшись по сторонам.
– А что произошло до этого? – спросил Торн.
– Почему вы решили, что что-то произошло?
– Не похоже, что вы просто рассеянны.
Кейт медленно жевала хлеб. Возможно, Торн прав, но странно, что сказал об этом: откуда ему знать, если он всегда избегал ее?
Но поскольку поговорить ей больше было не с кем, да и причины скрывать правду тоже не было, она, проглотив последний кусочек и обхватив колени руками, решилась:
– Я отправилась навестить мою старую школьную учительницу в надежде узнать хоть что-нибудь о своем происхождении: о моих родителях, возможно – родственниках.
Она замолчала, и Торн спросил:
– Ну и как, узнали?
– Нет. По ее словам, она не стала бы мне помогать, даже если бы могла. Я была уверена, что мои родители умерли, но она дала мне понять… – Кейт быстро заморгала. – Теперь я знаю, что меня просто бросили. «Дитя порока» назвала она меня. Никому я оказалась не нужна: ни тогда, ни сейчас.
Их взгляды устремились к линии горизонта, где солнце, желтое, как яичный желток, уже касалось вершин меловых гор.
Кейт осторожно посмотрела на него.
– Вам нечего сказать?
– Ничего пригодного для ушей леди.
Она улыбнулась.
– Видите ли, я совсем не леди. Даже ничего не зная о своем происхождении, в этом я могу быть совершенно уверена.
В Спиндл-Коув она имела те же жилищные условия, что и настоящие леди, как и большинство ее близких подруг, среди которых были леди Райклиф и Минерва Хайвуд, недавно ставшая виконтессой Пейн. Большинство других просто забывали о ней, стоило им уехать из деревни. В их представлении она была не больше чем гувернантка или компаньонка. В случае крайней необходимости ее даже могли пригласить в компанию, когда кто-то не мог прийти. Иногда они писали ей. Нередко перед отъездом, если в чемоданах не оставалось места, могли отдать ей что-нибудь из своих ношеных вещей.
Кейт провела рукой по перепачканной юбке из розового муслина: испорчена безнадежно и окончательно.
У ее ног щенок сумел засунуть ушастую голову в бидончик, и теперь, довольный, вылизывал остатки молока. Закончив, он с довольным урчанием перевернулся на спинку, и Кейт принялась почесывать ему брюшко, приговаривая:
– Мы с тобой очень похожи, правда ведь? Ни тебе собственного дома. Ни знаменитой родословной. И оба ужас какие потешные.
Торн не выразил желания возразить ей, и Кейт решила, что так ей и надо: нечего нарываться на комплимент в качестве десерта.
– А вы, капрал? Где вы росли? У вас есть семья?
Он почему-то довольно долго молчал.
– Я родился в Саутуарке, недалеко от Лондона, но не был там уже почти двадцать лет.
Кейт взглядом ощупала его лицо. Несмотря на суровый вид, ему никак не дашь больше тридцати.
– Должно быть, вы покинули дом в совсем юном возрасте.
– Не в таком юном, как некоторые.
– Теперь война кончилась. Не желаете вернуться назад?
– Нет. – Их взгляды встретились на миг. – Прошлое лучше не ворошить.
Да уж, подумала Кейт, вспомнив несчастья этого дня, и принялась щекотать щенка длинной травинкой. Тот от удовольствия завилял своим тонким длинным хвостиком из стороны в сторону.
– Как вы собираетесь его назвать?
Торн пожал плечами.
– Не знаю. Меченым, наверное.
– Это ужасное имя!
– Почему? У него же есть отметина, так ведь?
– Правильно. Но именно поэтому и не нужно так его называть, – тихо проговорила Кейт и, взяв щенка на руки, погладила рыжее пятно вокруг его правого глаза. – Он должен быть уверенным в себе. У меня тоже есть отметина, но мне бы не понравилось, если бы меня так называли из-за нее.
– Разве можно себя сравнивать с собакой?
– Почему? У него тоже есть чувства.