Вновь бесстыдно заржавший гном нарушил мою драматическую постановку. А я для неё уже название придумала: «Как фантастически сбросить вес? Секреты идеальной фигуры от гигантессы Эммы!».
– Ты больше сказочнице-то этой верь. На голубом глазу такое иной раз заплетёт, что гоблин-зазывала от зависти пятнами пойдёт. Послушаешь и рубашку последнюю ей отдаешь. Чтоб мне мёда не пить, а ведь со мной-то так и было! – продолжал покатываться со смеху Тихоход.
Упиваясь местью, я любовалась замешательством на лице Танона. Вот мы и квиты.
– Вообще-то, это его рук дело, – удовлетворившись зрелищем, кивнула в сторону всё ещё слегка похрюкивающего со смеху гнома. – Он меня от болотной лихорадки снадобьями своими лечил. Исцелить – исцелил, только вот побочный эффект такой вышел.
В этот раз Танон не спешил верить мне на слово и выжидающе уставился на Стеклодуя.
– Так и было. Ингредиентов-то у меня подходящих не оказалось, вот, творил из того, что под рукой нашлось, – подтвердил мои слова чудо-алхимик.
– Можно мне рецепт? – быстро сообразил проводник, – зелье, похоже, полезное получилось.
– Без моих умений толку-то от рецептика ни тебе, ни кому другому не будет, – надулся от собственной важности гном, – но поделиться-то могу, за отдельную плату, разумеется.
– Давайте с этим потом разберёмся, всё равно аппаратов и ингредиентов у нас никаких нет, – вклинилась я в разговор. Танон неопределённо пожал плечами, очевидно, не возражая. – Тогда идемте скорее, узнаем, как тут всё устроено.
Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, старательно сгорая от любопытства. Если бы не серьёзный взгляд Танона, уже бы давно нарезала круги вокруг гнома, требуя отправиться в путь.
– Вот непоседа-то. Идём, идём, – с напускной строгостью пробурчал Тихоход, наблюдая мои терзания.
Прежде чем выскочить в ближайший проём, ведущий наружу, хищно покосилась на сети урхулов, валяющиеся на полу. Врождённая запасливость требовала прихватить их с собой. Но весь день таскать эдакую тяжесть по узким дорожкам великого древа – нет уж, так можно и свалиться ненароком или что ещё хуже, не успеть осмотреть какой-нибудь заманчивый закоулок.
Справившись с приступом жадности, я бодро зашагала к выходу. Покрывающая пол ткань оказалась чуть скользкой и приятно холодила босые ноги. На террасе на смену ей пришёл заметно менее ласковый деревянный настил, норовящий засадить в пятку занозу. Впрочем, эта мелкая неприятность блекла перед открывшимся нам головокружительным видом.
С площадки с резным ограждением пейзаж представлялся волшебной картой: куда-то за горизонт тянулись бескрайние просторы лесов, за плешью Радужных Болот виднелось скомканное одеяло зелёных холмов, переходящих в предгорье, чуть ближе дымил печными трубами город людей, название которого я не удосужилась узнать. Совсем далеко, будто у самого края мира, сквозь туманную дымку проступал островерхий силуэт горного хребта, за ним начинались земли моего народа. От одной мысли о них сердце вновь придавил, казалось, уже потерянный камень.
– Пифагора надобно разыскать, – негромко сказал Стеклодуй, – как на землю ступим.
– А как ты собираешься его искать в этом зелёном море? – поинтересовалась я, окидывая взглядом густой лес внизу, – он ведь может оказаться где угодно.
– Есть у меня метода, – многозначительно ухмыльнулся бородатый пройдоха.
В этот раз не стала приставать с расспросами к напускающему загадочности гному, решив, что скоро сама всё увижу. Тем более, сейчас передо мной готов раскрыться удивительный мир, живущий в кроне гигантского дерева.
– Что ж, посмотрим, что готовы нам показать урхулы, – подал голос Танон, до того с интересом следивший за нашим диалогом, – не зря же они мостки построили.
В самом деле, от нашей площадки в разные стороны расходились подвесные дорожки, я решительно направилась к ближайшей. Через несколько десятков шагов дорожка раздваивалась. Ответвление уходило к центральному стволу и заканчивалось массивной дверью без табличек и опознавательных знаков. Меня же привлекла расположенная дальше диковинная конструкция, напоминающая гондолу с прорезанными в бортах круглыми окнами. Она висела на массивных цепях, закреплённых к толстой, как дом, ветви и мерно покачивалась на ветру. На борту гондолы красовалась надпись: «Парящая Лавка Корсара».
Я мигом преодолела дюжину шагов, отделяющих меня от удивительного заведения и замерла на пороге, глядя, как вход в свободно болтающуюся лавку удаляется от деревянного помоста и со следующим порывом ветра неторопливо возвращается назад. Невольно сглотнув, я всматривалась в едва различимые верхушки деревьев у себя под ногами, с такой высоты они казались ненастоящими.