– Знаю, что не жалуют, но у меня не осталось выбора. Меня изгнали. А когда тебя изгоняют, обычно не спрашивают, куда бы ты хотела отправиться.
– Изгнали… за что? Ведь на болотах дубина была при тебе, пока ты в топь не свалилась…
– Ты знаешь об этой традиции? – удивилась я.
– Да, родители много рассказывали о жизни, привычках и повадках разных высокорослых народов. Мама предпочитала красочные истории, а отец же говорил, что без этого знания вас не одолеть, и что сперва надо брать хитростью, смекалкой и только потом силой. Ещё он говорил, что если завладеть дубиной гиганта, то можно заставить его служить себе. Помню, меня это так впечатлило, что несколько лет потом мечтал повелевать гигантом. Потому и запомнил.
– Угу, повелевать, – буркнула я, – пока он не узнает, где дубина и не пришибёт тебя за причинённое оскорбление.
– Вот-вот, так и говорил! А всё-таки за что тебя изгнали?
– За участие в ритуале Стоящих Камней…
– Ты наречённая невеста?! Впрочем, чему удивляться. Ты умная, находчивая, с хорошими манерами, что редкость для вашего народа, а твою красоту даже летучий мышь оценил, – усмехнулся он. – И что же помешало тебе победить?
– Каблуки.
– Каблуки? Неужели владыка гигантов тоже стал жертвой твоих навыков ходьбы на них? – расхохотался Танон, но поймав мой тяжёлый взгляд, прикусил язык.
– Нет. Моя соперница пришла на каблуках – стала выше и привлекательнее, – отрезала я, не желая вдаваться в подробности. Оценив искреннюю попытку собеседника сохранить серьёзное выражение лица, смилостивилась, – так и быть, можешь смеяться.
– Гигант холмов на каблуках… кому расскажешь, не поверят, – расхохотался Танон, – ох, уж этот жестокий женский мир!
– Ты никому и не расскажешь! – я сверкнула глазами, – Женский мир, и правда бывает жесток и к тем, кто чем-то не вышел, и к тем, кто в чём-то хорош. Впрочем, если ничем не выделяться, это тоже не убережёт от насмешек и каверз. А мне, с моим невысоким ростом, всегда приходилось нелегко.
– Прекрати, у тебя великолепный рост.
– Какой, этот или настоящий? – язвительно спросила я.
– Оба, – искренне улыбнулся мужчина. – Только жаль, что для настоящего я мелковат, – снова рассмеялся он.
– Льстец и плут, – насмешливо ответила я, решив не скрывать удовольствия от комплимента.
– Если я и плут, то честный.
Усатый официант появился бесшумно и незаметно, как наёмный убийца. Однако вместо неминуемой гибели нас ждала пара высоких кружек на небольших блюдцах. Над элегантной посудой из тонкого фарфора вились струйки сизого пара, то и дело пронизываемого голубыми искорками. Терпкий аромат незнакомого напитка пощипывал ноздри.
– Что это? – не боясь показаться наивной, поинтересовалась я.
– Кубра – знаменитый напиток династии Червивых Монархов, рецепт создан высшими лицами ордена Поваров и Кухмейстеров и держится в строжайшем секрете. К счастью, в нашей ресторации служит досточтимый кухмейстер, владеющий сакральным таинством его изготовления, – ответил официант.
– Как нам повезло, – не то иронично, не то всерьёз заметил Танон.
– О! Вы правы, только попробуйте! Этот шедевр, подобный амброзии, никого не оставит равнодушным! Он облегчает душу и разжигает аппетит.
– А почему он искрится? – моё любопытство традиционно рвалось наружу.
– Это избыточный конденсат эфемерной эссенции рвёт ткань нашего мира и уходит в другие пространства, – охотно пояснил усач.
Понятнее не стало. Я покосилась на Танона, сомневаясь, стоит ли верить такому объяснению. Мой спутник, тем временем, поднёс кружку к носу и втянул дымок с синевато-белёсым отливом. Яркие всполохи устремились в его ноздри и тут же поразительным образом продолжили движение, пролетая сквозь кожу лица без каких-либо неудобств.
– Не волнуйтесь, это совершенно безопасно, – заметив мою настороженность, заверил официант.
Следуя примеру Танона, вдохнула сизый пар – лёгкое покалывание приятной волной прокатилось вглубь моего тела, разжигая аппетит и одновременно наполняя освежающей бодростью. Я сделала глоток.
Дивная на вкус жидкость оказалось удивительно текучей, она будто бы сама лилась в рот, одновременно обжигая жаром и холодом. Пытаясь разобраться в букете новых ощущений, я наблюдала, как прямо перед глазами летают волшебные искорки.
Вглядевшись в одну из них, вдруг увидела себя четвёртой женой Владыки – виденье исчезло вместе с искоркой. В следующей я не спасла гнома. В другой не упала в болото. Яркие точки коротких вспышек исчезали так быстро, что мне не удавалось ничего разглядеть, но вместе с ними исчезали и мои тревоги.
Вслед за какой-то из искорок пропал камень с моего сердца. Я заметила его отсутствие лишь по забытой лёгкости, пришедшей на смену привычной тяжести в груди. Рассыпавшись в прах, булыжник опасений разлетелся по округе, подхваченный свежим ветром летнего утра.
Сделала ещё один глоток. Взор прояснился, краски стали ярче и насыщеннее. Впервые я увидела сидящего передо мной человека без налёта смущения и наигранной бравады – живым и открытым. Различила следы походной жизни и затянувшейся усталости на красивом довольно молодом лице. А под всем этим светлую сущность, зажатую в тисках навязанных обязательств и скорби. Похоже, Танон испытывал нечто схожее. Он молча смотрел сквозь меня и, кто знает, что в этот момент открывалось ему.
– Ваш завтрак готов, – официант мастерски расставлял на столе тарелки с яствами. Я даже не заметила, когда он успел сходить за ломящимся от кушаний подносом.
Под впечатлением от Кубры мы ели почти молча, изредка прерываясь на похвалы местному повару. Досточтимый кухмейстер в совершенстве владел не только секретом приготовления волшебного напитка, даже простой бутерброд с сыром и зеленью в его исполнении становился жемчужиной кулинарного искусства.
После завтрака остаток дня провели с Таноном вдвоём. Гном так и не появился, занимаясь какими-то своими делами. А мы гуляли по навесным мостовым гигантского дерева Гурудул-хул, заглядывали в лавки местных торговцев и просто болтали. Мне даже посчастливилось вновь увидеть ферму белых червей, жаль, наведённые урхулами мостки обходили её стороной, не позволяя приблизиться.
Вечером прилетели две дюжины урхулов с транспортировочными сетками. Они нашли нас на одной из множества смотровых площадок, оборудованных в кроне исполинского дерева. Без особых церемоний нам предложили занять места, и вскоре мы вновь лавировали меж огромных ветвей, беспомощно болтаясь, словно улов удачливого рыболова.