— Что делать? — задал вопрос Эдуард и сам ответил на него: — Не остается ничего другого, как переправиться на тот берег и вступить в бой.
Сэр Джон решительно покачал головой.
— Люди измотаны, милорд, — сказал он. — Провиант кончается. Наши воины не привыкли обходиться овсянкой, как эти шотландцы.
— Значит, следует поторопиться с атакой! — возразил Эдуард и велел готовиться к переправе через реку на следующее утро.
Ночью он почти не спал, выходил из шатра и глядел на противоположный берег, где сквозь туманную мглу мерцали огни шотландского лагеря.
«Утром мы ударим по ним, — мечтал юный король, — разобьем в пух и прах, я вернусь победителем, и никто уже не посмеет ухмыляться по поводу моей молодости и неопытности. Всем придется признать, что я настоящий король и могу править самостоятельно…»
На рассвете его разбудил ворвавшийся в шатер взволнованный сэр Джон.
— Что случилось? — удивился Эдуард.
— Выходите и посмотрите сами! — вскричал тот.
Эдуард вышел. На другом берегу реки еще мигали зажженные факелы, но людей не было и в помине — армия шотландцев снялась с места и ушла.
Снова были посланы разведчики, и они обнаружили, что шотландцы остановились на том же берегу, но теперь в более удобном для них месте, в лесу.
— Тут легче переправиться через реку, — заметил сэр Джон.
— Конечно, потому они и передвинулись сюда, — согласился Эдуард. — Теперь уж мы должны опередить их и дать бой!
Весь день шли приготовления, и к ночи Эдуард устал. Он по-прежнему верил в победу и думал, что она уже в его руках. Засыпая, он вновь представлял себе, как вернется победителем в Лондон… Первым делом призовет к себе советников и скажет, что не намерен больше откладывать женитьбу. Конечно, советники и весь народ будут в восторге — ведь все хотят, чтобы у короля как можно раньше появился наследник, и он непременно появится.
Эта мысль особенно его взволновала, он стал думать о Филиппе: какая она милая, простая, добрая и как восхищалась им, когда он был у них в замке Валенсьен. Вот такая жена и нужна ему…
Он уснул, мечтая о Филиппе и будущем первенце…
Его разбудил шум — нет, не шум, а рев, поднявшийся в лагере: кричали люди, ржали лошади, слышался топот множества ног.
— Дуглас! Дуглас! — раздавались вопли. — Черный Дуглас!..
Эдуард спрыгнул с походной койки, и в это время полотнище палатки начало опадать — кто-то подрезал натягивающие его веревки. Он выскочил наружу и в рассветной мгле увидел высокого смуглолицего мужчину, который смеялся ему в лицо…
К Эдуарду бросился один из его стражей.
— Бегите, милорд! — прокричал он. — Спасайтесь!..
Больше он ничего не успел сказать — его поразил меч.
Пришлось удирать! Какое бесчестье! Это не подобает королю! Но что поделаешь — ведь он даже не вооружен, а Черный Дуглас во всеоружии… И он смеется… Этот негодяй смеется!..
Эдуард понял, что произошло. Шотландцы смогли внезапно напасть на них, потому что переправились ночью через реку. Черный Дуглас с отрядом осмелился даже прорваться к палатке короля, чтобы убить его. Или взять в плен. Самого короля Англии!
Сэр Джон уже отдавал приказы. Воины пришли в себя после внезапной атаки небольшого отряда и начали оказывать сопротивление; враг поспешил ретироваться.
Англичане остались в унизительной растерянности, в полном недоумении: шотландцы снова обвели их вокруг пальца…
— Это в последний раз! Клянусь! — чуть не плача, вскричал Эдуард. — Утром мы атакуем их!
Сэр Джон не возражал, но заметил, что потребуется некоторое время для подготовки — нужна решительная победа после всего, что произошло, только победа! Однако Эдуард, дрожа от негодования и перенесенного унижения, настаивал на немедленной атаке.
Когда окончательно рассвело, стало ясно, что их снова обманули, — шотландцев и след простыл. Нужно было снова пускаться в изнурительную погоню; кони противника, хоть и не такие крупные и ладные, как у англичан, были более быстрыми, потому что их всадники легче вооружены, а все войско меньше обременено различным снаряжением.
Лазутчики донесли, что шотландцы вернулись на свою территорию. Было очевидно, что они намерены продолжать ту же игру и окончательно вымотать английское войско.
И тут пришло сообщение от Роберта Брюса. По словам его посланца, король Шотландии изъявлял готовность вести переговоры о мире, а также о том, чтобы скрепить союз между двумя странами при помощи брака: у Эдуарда есть сестры, у него — сын, и разве брачные узы не лучше и не выгоднее, нежели постоянные сражения?