Я вернулась к Маслицу и снова залезла в сумку в поисках пузырька. Мне нужна была самая маленькая склянка с наклейкой, оповещающей о том, что испарение одной капли этого средства вызывает глубокий сон. Мне стало интересно, не его ли использовал брат Тисл для усыпления охранников в тюрьме.
Как только я нашла крошечный пузырек, я двинулась к фургону, где мужчина с повязкой на глазу стоял и мрачно смотрел на Кайтрин и ее родителей. Капнув снадобье на край плаща, я аккуратно подкралась к часовому с правой стороны – повязка у него была справа.
Я уже была готова кинуться вперед, но он вдруг оттолкнулся от фургона и ушел. Я тихо выругалась, отступая в тень. Если он пошел проверять границы поляны, то у меня есть пара минут, прежде чем он вернётся. Мне придется действовать быстро.
Ждать более подходящего момента времени не было, поэтому я подбежала к людям, съежившимся у костра, и быстро поднесла пропитанный зельем край плаща к их лицам, сначала отцу, потом матери. Они уже спали. Лекарство поможет им уснуть покрепче.
Я посмотрела на маленькую девочку, такую нежную, такую беззащитную, но по-своему сильную – ведь ей все время приходится вести борьбу с этим ужасным кашлем. Я побоялась применить к ней усыпляющее средство – неизвестно, как оно повлияет на ее дыхание. Вместо этого я мягко потрясла её за плечо.
Кайтрин, – тихо сказала я, – проснись.
Потребовалось несколько минут, но она, наконец, открыла глаза.
Я так устала, – сонно сказала она, – уходи.
Я улыбнулась.
– У меня есть лекарство, чтобы тебе было легче дышать.
Она смотрела, на меня нахмурившись.
– Я тебя не знаю.
– Я друг, честно-честно. Ты сможешь отправиться в любое путешествие, но для этого тебе нужно хорошо дышать. Да, маленький капитан?
Через несколько секунд она осторожно кивнула.
– Умница. Я намажу тебе грудь лекарством.
Она позволила мне капнуть капли на липкую кожу – раз и два, а затем я снова укрыла ее одеялом.
– Дыши, – сказала я, понимая, что мое время истекает. Часовой может вернуться в любую секунду. – Лучше?
Она сделала несколько вдохов и закашлялась. Я поморщилась. Когда мама лечила мальчика от кашля, она заставила меня приложить руки к его груди, чтобы согреть его.
– Я забыла, маленький капитан. Нам нужно тепло. – Я положила ладони на одеяло. – Так теплее?
Немного, – сказала она.
Мне нужно послать больше тепла. Но сколько, чтобы не навредить? Я вдруг вспомнила ребенка, которого пыталась согреть – брата Клэя. Может, это моя вина, что он умер. Аркус сказал, что я дикая и не могу себя контролировать. Могу ли я положиться на свою силу и согреть девочку?
Кайтрин опять начала кашлять. Я запретила себе думать и направила тепло к девочке, а затем сосредоточилась на том, чтобы устойчиво поддержать его на одном уровне. Это было гораздо легче, чем разжигание огня – просто повышение собственной температуры. С этим я справлюсь.
Через минуту Кайтрин протянула свою холодную ручку к моей и быстро отдернула её.
– У тебя такая горячая рука.
Я затаила дыхание, ожидая, что она позовет на помощь. Но она моргнула и улыбнулась.
– Я не хочу больше кашлять.
– Это хорошо, – я вздохнула с облегчением.
С осторожностью передав ей бутылки, я объяснила, как ее родители должны давать ей лекарства, обязательно согревая ее.
Она кивнула.
– Я запомню.
Я одобрительно улыбнулась.
– Умничка. И еще запомни вот что – это важно. Вам нужно купить больше трав, когда вы приедете куда-нибудь, например, в деревню, где есть аптека или целитель. Экстракт грушанки и луговая колючка.
Я заставила ее повторить слова три раза.
– Хороший целитель узнает их по запаху, – сказала я ей, – но если вы не найдете такого, то, по крайней мере, вы будете знать…
– Кто ты, черт возьми? – грозно произнес низкий голос.
У меня закружилась голова. В нескольких метрах от меня стоял мужчина с повязкой на глазу. Он совсем не ожидал, вернувшись с обхода, обнаружить какую-то девицу, мирно беседующую с одним из деревенских детей.
Я быстро поднялась, показав ладони.
– Такая же беженка, как и вы. Пробираюсь на побережье.
– А где остальные? – Он посмотрел в лес. – Неужели ты одна?
– Их нет. Их убили солдаты.
Он покачал головой.
– Солдаты могут сжечь дома в пьяном гневе, но они не убивают людей, по крайней мере, просто так. Если только вы не скрывали Огнекровного.
Постаравшись успокоиться, я подняла подбородок.
– Ну, я не стала ждать, пока они разберутся.
– Что ты тут делала? – Он показал на Кайтрин.
– Лечила ее. Травами. Кайтрин, держи бутылки.
– Мича, – сказал мужчина, подталкивая отца Кайтрин сапогом. – Диерле, вставайте.