Более 60 лет отдал Лажечников литературе. Хотя из его произведений наибольшую известность получили три романа — «Последний Новик», «Ледяной дом» и «Басурман», им написаны исторические драмы в стихах «Христиерн II и Густав Ваза», «Опричник» (положенная, кстати, в основу одноименной оперы П. И. Чайковского), «Матери-соперницы», романы «Немного лет назад», «Внучка панцирного боярина», повесть «Беленькие, черненькие и серенькие», воспоминания «Мое знакомство с Пушкиным», «Новобранец 1812 года», «Заметки для биографии Белинского».
Роман «Ледяной дом» создан в пору расцвета литературной деятельности Лажечникова. Не успели еще отзвучать похвалы его первому крупному историческому повествованию «Последний Новик» (1833), а писатель уже выпустил «Ледяной дом» и спустя три года новый роман — «Басурман» (1838).
Чтобы оценить гражданскую и литературную смелость Лажечникова, нужно помнить о том, что исторические события, к которым обратился писатель, таили опасность политических иллюзий и легко могли быть сопоставлены с николаевской современностью.
События в романе воспроизводят заключительный этап борьбы Волынского с Бироном, результатом которой оказался несправедливый приговор, вынесенный императрицей Анной Иоанновной видному государственному деятелю, возвышенному сначала Петром I, а потом и ею. Правда, невиновность Артемия Петровича Волынского была признана Екатериной II, что и открыло Лажечникову, как и другим писателям, в частности Рылееву, возможность художественного освещения этого неприятного для самодержавия факта. Однако «ошибку» Анны можно было трактовать как единичный и нетипичный случай, хотя и досадный, но не колеблющий самый принцип самодержавной власти. Многие историки так и поступали, перелагая всю ответственность на Бирона. Между тем уже Пушкин проницательно заметил, что дело не столько в Бироне, сколько в Анне Иоанновне и, следовательно, самодержавной власти вообще.
В романе «Ледяной дом» невиновность Волынского очевидна с самого начала. И это еще более усугубляет произвол императрицы, которая обрекает на смерть верного слугу. Сюжет романа прямо связан с критикой тирании и деспотизма. Писатель подвергает сомнению непогрешимость царствующей особы, что само по себе было весьма опасно. Несмотря на то что Лажечников пытался всячески оправдать Анну, нарисовал ее лично слабой, болезненной, вечно недомогающей женщиной, окруженной шутами и дураками, неспособной заниматься государственными делами, из его повествования вырастает не только этот образ императрицы. Поступки и все поведение Анны контрастны декларациям писателя и раскрывают ее как капризную, гневливую, своенравную, самовластную и трусливую самодержицу. Анна издевается над своими подданными, унижает их человеческое достоинство, раздавая оплеухи направо и налево, забавляется шутовскими свадьбами, вроде той уродливой потехи, ради которой Волынский по ее повелению выстроил ледяной дом. Характерно, например, что Волынский, отражая авторскую точку зрения, верит в мудрую справедливость Анны. Он считает: достаточно поведать императрице о бесчинствах Бирона, и «русской партии» будет обеспечена победа. Но, рассказав царице о кознях ее любимца, он все-таки не спасает ни себя, ни своих единомышленников. Таким образом, историческое сознание романиста еще не поднялось до открытого осуждения Анны Иоанновны и в ее лице принципа самодержавной власти. Но как честный художник Лажечников в самой ткани своего произведения раскрыл отвратительные стороны ее правления и ее характера. И хотя писателю не удалось обнажить причинную связь между свойствами Анны-женщины и Анны-государыни, облик императрицы далек от идеализации. Как бы ни хотел Лажечников объяснить преступное беззаконие личными качествами Анны Иоанновны и злодейскими намерениями Бирона, повествование убеждает в том, что именно самодержавие повинно в оговоре и бессмысленной казни Волынского. Тем самым бироновщина воспринимается крайним выражением антинародной политики русского самодержавия.
Если, однако, Лажечников двойствен в изображении Анны — и это ослабило историзм романа, — то обрисовка Бирона и бироновщины как чужеродной силы принадлежит к самым совершенным страницам «Ледяного дома». Удача писателя обусловлена тем, что он вскрыл язвы фаворитизма, раболепия, обнажил бесстыдную торговлю государственными интересами России, жажду личной наживы и разъедаемую корыстью нравственность придворного общества. Современники отлично понимали, что бироновщина — отнюдь не временное и случайное явление. В их памяти еще не изгладилась эпоха Александра I с ее чудовищной аракчеевщиной.