Прыгнув за ближайшее укрытие в виде поверженного педанторца, Эронс, наблюдая за тем, как под шквалом беспорядочной пальбы Шорган пытается тащить отстреливавшегося Айнона в сторону от разыгравшегося сражения, посмотрел в сторону несущегося войска Алворцев, готовых вот-вот перепрыгнуть ущелье и обрушить переполнявшую их души ярость на головы Нетдериков, разорвать их бурлящую магмой плоть на тысячи мелких камешков-кусочков. Высмотрев среди толпы педанторцев схоронившегося за мертвыми телами гнома, офицер приложил руку к переговорному устройству и сказал:
— Норвин, нужно отступать. Это не наша война. Нужно связаться с Ширландом и узнать дальнейший план действий. Пытаться сделать что-то сейчас — гиблое дело. Я узнаю дальнейшие инструкции у капитана, а ты передай Айнону и Шоргану, чтоб сматывались отсюда.
— Будет сделано, офицер, — ответил Норвин и, быстро перекатившись на менее обстреливаемый участок, активировал связь с Айноном и сказал: — Айнон, ты меня слышишь? Что там у вас?
— Пока все в порядке, — раздался в переговорном устройстве приглушённый непрекращающейся пальбой голос эльфа. — Но долго нам тут не продержаться: здесь повсюду чертово пекло. Есть какие-то предложения?
— Нужно уходить отсюда. Значит так, — начал Норвин, — бери Шоргана и давай ползком до восточной стороны поля. Встретимся там. Эронс свяжется с Ширландом и… — внезапно инструктаж гнома прервал неожиданный громкий треск, донёсшийся откуда-то с центра поля боя. Ещё мгновение, и вся многострадальная педанторская земля задрожала, словно готовясь извергнуть из пламенеющего ядра тонны застоявшейся крови-магмы.
Сильные подземные толчки заставили воинственно-настроенных друг к другу аборигенов резко прекратить стрельбу и остановится на месте, как вкопанных, в ожидании чего-то пугающего и доселе невиданного. Муть и непроглядную тьму вековой расщелины в момент озарил яркий, сравнимый со светом Бетельгейзе, режущий взгляд синий свет, принудивший наших героев отвести ослеплённые световым пламенем глаза в сторону и закрыть лица руками.
Ошеломлённые военачальники армий, сопротивляясь яркому свету, яростно приказывали своим солдатам идти в бой, подталкивали их пушками и угрожали расправой, но по мере того, как свет становился ярче, поднимаясь из недр давно забытого ущелья, их голоса становились все более неуверенными и напуганными. Наконец, к изумлению всех находившихся на поле брани, из расщелины появилась фигура, которая, свободно левитируя в воздухе, словно гордый спутник Сатурна, держала в руке над головой обоюдоострый посох, светящиеся узоры и наконечники которого ввергли в состояние оцепенения каждого бойца армий Нетдериков и Алворцев. Никто не мог сдвинуться с места, никто не посмел нарушить полное бездействие и ошеломление, прокравшееся в ряды непримиримых врагов.
— Контериун… — пробормотал поражённый увиденным Трудор, не в силах сдвинуться с места. — Кто это? Кто держит посох?! — уже с более гневным тоном воскликнул предводитель Нетдериков.
— Погодите-ка… — с дрожью в голосе пробормотал Эронс. — Это… Не может быть! Я не верю своим глазам! Ребята, вы тоже видите это?
— Чертов сукин сын! — воскликнул Шорган по рации. — Это же дракоша! Точно! Это он!
— Умереть не встать! — пробормотал Норвин. — Что он делает?
— Не знаю… — тихо прошептал Айнон. — Чую, что сейчас случится что-то очень плохое…
В этот момент гробовую тишину поля битвы нарушил громкий загробный голос на общепонятном языке, донёсшийся из уст подчинённого великой силе дракона: