— Слава! — раздалось громогласное ликование экипажа.
— Всем занять свои места! — приказал капитан, заняв место у мостика. — Кортенс!
— Жду Ваших приказаний, господин капитан, — ответил на обращение Ширланда корабельный штурман.
— Свяжитесь с флотом Кортак-Арола и силами Союза. Скажите, что миссия успешно выполнена и мы держим курс на Терру. Координаты гиперпрыжка: двести сорок шестой сектор Галактического квадранта B56, орбита Марса.
— Слушаюсь, — ответил Кортенс и принялся налаживать связь. Капитан устало облокотился на поручни мостика и тяжело вздохнул, обратив свой взор на стоявших рядом с ним дракона и лиса:
— Думаю, теперь мы должны полагаться только на неимоверную удачу. Силы слишком неравны. Подумать только… — капитан усмехнулся. — Это самая безумная идея, с которой мне приходилось иметь дело. Неужели кому-то и впрямь придётся стрелять в Вас, Ваше Добродеятельство? Бред… Сущий бред! Что я скажу императору, в конце концов?
— Он будет присутствовать на встрече? — с удивлением спросил дракон.
— Господин капитан! — прервал беседу Кортенс. — Его Величество Циальфор MMMMMMMCMXCIV на связи.
В этот момент перед приосанившимися капитаном и драконом и снявшими головные уборы офицерами и матросами, появилась четкая проекция императора человечества, на котором был одет белоснежный военный мундир и полностью закрывавшая правое плечо темно-синяя накидка, на которой красовалась роскошная золотая брошь в форме Солнечной системы. Внешность Циальфора как нельзя кстати подходила под образ великого правителя — для своих шестидесяти восьми лет он выглядел великолепно: на слегка смуглой коже не было ни одной морщинки, которая смогла бы подпортить его по-настоящему сияющий вид; гладкие, ухоженные каштановые усы прекрасно сочетались с излучающими твердость, решительность и справедливость темно-карими глазами; на вьющихся русых волосах не прослеживалось ни одной сединки. Одним словом, император выглядел под стать своим славным предкам. Все как один с нескрываемым почтением приклонились перед правителем империи человечества. Но торжественное приветствие продлилось недолго — Циальфор нарушил молчание своим внушающим уверенность громогласным обращением:
— Встаньте же, офицеры и матросы славного «Гиперборея». Новости о том, что отважный экипаж «Корабля Доброй надежды» — именно так вас прозвали в Млечном Пути — цел и невредим и на всех парах мчится на помощь уже облетела всю Галактику. На истерзанной войной Земле, на выгоревшей до тла Лимее, на Милеаре, Ордтримине, Мальтреаре, Биртране, Милаоне, Цифее, Дильтраире, Юпитере, Сатурне, Меркурии, Непутне и Плутоне — везде вернулась уверенность в победе. Союзники высылают лучшие соединения к Марсу для решающего сражения. Новость о том, что на нашей стороне теперь одна из сильнейших цивилизаций галактики воодушевила всех. Мы в долгу перед вами. От лица всего человечества и рас Млечного Пути выражаю вам искреннюю благодарность! Слава Союзу Империй!
— Слава! — раздался радостный, единодушный клич команды «Гиперборея». После торжественной речи Циальфора все члены экипажа разошлись по своим местам, приготовившись к взлёту. Не прошло и нескольких минут, как пилотируемый Мировингом белоснежный красавец загудел двигателями, мягко оторвался от перепаханной взрывами земли и под восторженные крики оставшихся на планете педанторцев стремительно ринулся ввысь, орошая ярко-голубым свечением двигателей тёмную поверхность столицы новой великой империи Млечного Пути.
На орбите корабль Ширланда уже ждал огромный, насчитывавший тысячи кораблей флот Кортак-Арола, собранный со всех уголков системы Фернан. Это были причудливые, сотканные из множества кусков наикрепчайшего металла судна, рядом с которыми корабль людей казался крошечной песчинкой. Как только «Гиперборей» поравнялся с флагманом педанторской армады, последовал приказ активировать модуль для пространственного прыжка. Через несколько мгновений, огласив стройным гулом орбиту Педантора, огромная флотилия пронзила тонкую нить космического пространства и со сверхсветовой скоростью ринулась на помощь Солнечной системе. До самой грандиозной и ожесточённой битвы в истории Млечного Пути оставались считанные часы.