— Ничего подобного! — возмутился дракон, кинувшись к Элендилу. — Для чего тогда я здесь?
С этими словами он поднес лапу к ноге, и что-то яркое и ослепляющее начало исходить из нее. С удивлением посмотрев на дракона, он спросил:
— Что ты делаешь?
— Спасаю ему жизнь, — пробормотал дракон, прикрыв глаза. — Смотри.
Мируэль переметнул взгляд на ногу и не поверил своим глазам: в ярком луче света он увидел, что нога Элендила чудесным образом заживала и возвращалась на прежнее место: кости собирались по кусочкам и срастались воедино, словно детский конструктор; сухожилия снова соединялись нитями и волокнами, образуя единую мышцу; затем, после того, как мышцы срослись, начала заживляться кожа, которую, казалось, уже не сошьет ни один эльфийский врач. Наконец, свет пропал и перед изумленным Мируэлем лежала целая нога без единой царапины или синяка. Приоткрыв глаза, Элендил усталым голосом спросил:
— Что случилось? Почему вокруг все горит?
— Отдохни, приятель, — сказал дракон. — У тебя был трудный день.
Сказав это, он увидел, как глаза эльфа постепенно закрылись, и уже через мгновение Элендил лежал на его крепких лапах, мирно посапывая. С умилением посмотрев на него, дракон сказал:
— Ему нужен отдых-он его заслужил.
— И что теперь? — спросил Мируэль.
— Теперь мы должны попасть в королевский дворец и продумать план действий вместе с королями. В любом случае город нужно оставить, как бы он ни был нам дорог.
Мируэль грустно потупил взгляд в обоженную землю. Эльдорас всегда был для него чем-то большим, чем просто местом жительства. Это город, который он любил больше всего на свете, и никакой другой не сравнился бы с ним. Даже если бы ему предложили жить в раю, он бы ни за что не променял бы Эльдорас на это блаженное место. Уйти из него было бы все равно, что оторвать у Мируэля частичку его собственной души. Увидев грусть на лице Мируэля, дракон, осторожно положив Элендила на землю, легко дотронулся до его плеча.
— Послушай… Мируэль… Я понимаю, как тебе тяжело… Но пойми-в нашей жизни рано или поздно приходится чем-то жертвовать, будь оно маленьким или большим. Это бывает очень трудно сделать, но в конце концов ты приобретаешь нечто большее, намного больше того, что ты имел. И сейчас сделать этот шаг необходимо.
— Неужели опять война? Опять эта бесконечная резня? Лишения, отчаяние, смятение? За что нам все это?
— Знаешь, я тоже много раз озадачивался этим вопросом и очень долго не мог найти ответ. Но с прошествием многих лет я понял, что все то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Но не физически, нет… Духовно. А это, поверь мне, гораздо важнее.
Увидев то, как Мируэль внимательно, с неугасаемой надеждой смотрит на него своими честными глазами, дракон улыбнулся и сказал:
— Не бойся-все будет хорошо, — затем, сделав короткую паузу и похлопав Мируэля по плечу, сказал. — А теперь вставай, нам еще предстоит совет.
— Поскорее бы все это кончилось, — тихо сказал Мируэль, смотря в покрытое дымом вечернее небо.
— Не бойся, — сказал дракон, посмотрев на ночное небо. — Скоро все опять вернется на прежние места. Слышишь? Мируэль?
Но ответа он не услышал. Вместо этого было слышно мирное храпение, которое немного успокаивало дракона и давало ему уверенность в том, что еще не все потеряно. Подняв голову, его глазам предстало великолепной красоты ночное небо, которое было усеяно тысячами маленьких звезд, тускло мерцающими в непроглядной тьме и мраке разрушенного Эльдораса, которому одному из первых не посчастливилось принять на себя удар могучего и сильного противника, который вернулся спустя стольких лет, чтобы отомстить за свою первую неудачу.
Глава IV
Мируэль проснулся от яркого света, бившего ему в глаза. Оглядевшись, он понял, что находится в просторной комнате с множеством окон, через которые пробивался яркий свет утреннего солнца, разбудивший его от крепкого сна. Тяжело вздохнув, он привстал с кровати и провел рукой по горячему, мокрому лбу.
— Где я? — устало спросил сам себя Мируэль, сонными глазами посмотрев на пол. Он был украшен нефритовой фреской, ярко переливавшейся на тусклом солнечном свете, проходившим через узкие решетки окон маленького помещения. Фреска составляла пестрое изображение, которое изображало стремительную атаку колесниц на решающем этапе сражения на Кельтерийских равнинах: стремительно продвигаясь клином, они крушили врагов, в ужасе убегавших с поля боя; во главе клина была колесница короля, в которой правитель, подняв свой ярко-сверкающий меч, готовился нанести решающий удар по побежденному врагу. На заднем плане был различим Лориэльский лес, на опушке которого ликовала толпа воинов, среди которых были различимы големы, могучие каменные существа, некогда войско Хенгерда, которых в те далекие времена его отец вместе с Хранителем Добра освободили от проклятия, так долго висевшего над их отважными душами. Фреска была настолько впечатляющей, что Мируэль, засмотревшись на нее, не заметил, как в дверь постучали.