Наиболее ожесточенной сеча была в центре, где большие полки эльфов и орков встретили основной натиск темного воинства. Затупленные топоры валили в окровавленные травы все новых и новых солдат Тейноруса, а легкие клинки эльфов, танцевавшие в руках своих хозяев, словно вальсирующие супружеские пары дворян, выпускали наружу весь богатый внутренний мир наступавших полчищ. Но как бы не сопротивлялись натиску воины, инициатива была в руках темного волшебника: воинство солдат-мятежников при помощи бессмертных легионов Кроноса все сильнее и сильнее теснило редеющие отряды королей свободного Единоземья. Наиболее жестокой и удручающей была обстановка на правом крае центрального полка, где из последних сил дрались отважные рубаки Грышнака III: за несколько часов отдала свои жизни великим духам большая половина лучших рубак вождя, и теперь вся тяжесть боя пришлась на неокрепших в боях новичков. Доблестный вождь, восседая на своем бизоне, ударами топора сокрушал всех, кто осмелился подойти к нему на расстояние взмаха меча, и каждую минуту воодушевлял своих уставших от нескончаемой рубки солдат:
— Воины Рутрама! — раздавался воинственный клич Грышнака по равнинам. — Рубите этих тварей, как рубите деревья в окрестном лесу! Не жалеть врага! Пощады никому не давать! Стоять до конца! С вами духи наших предков! Держаться, держа…
В тот момент, когда вождь отдавал новый приказ, черная вражеская стрела, соскользнувшая с просмоленной тетивы коварного стрелка Тейноруса, пронзила его отважное пламенное сердце, и орк, выронив из рук окровавленный топор, безжизненно повалился на покрытую багряными травами Кельтерийскую землю. Глядя в затянутое дымом небо, смертельно раненый вождь чувствовал, как силы, некогда бурлившие в его мускулистых зеленокожих руках, медленно покидают его, уходя в сырую землю, прямиком в темное царство Аида. Он чувствовал, как пламенеющий взгляд гаснет в его широких очах, как кипящая доблестью кровь подходит к шершавому языку, обливая острые обломанные клыки. Не прошло и нескольких минут, как Грышнак почувствовал, как кто-то поднял его над землей и понес по направлению к Лориэльскому лесу-это были его верные командиры-орки, стремившиеся вынести смертельно раненого вождя с кипевшего пламенем войны поля боя. Великий вождь, ощущая холодное дыхание смерти на своей грубой коже, перед тем, как покинуть поле боя, что есть мочи прокричал:
— Бейте врага насмерть, воины мои, бейте со свирепостью беорна и отвагой степного рутрамского ястреба! Да обретет слава вас навеки, да сложат песни о вас, как о героях, как о сынов, свободу Отечества защищавших! Не топтать врагу наши поля, не ругать им жен наших, не хлестать им плетью рабской детей наших! Да пребудет с вами песнь предков великих, да смилуется над вашими душами великий Зевс! А мой черед уж пришел и не бывать мне теперь средь вас. Прощайте, мои храбрые воины!
И полетела душа по просторам степным, и взвилась она над багряными равнинами, где воины головы склоняли, и смотрела она на смерть братьев своих, и досада дикая уж в ней кипела, как вода в разогретом котле, потому как не видать уж ей будет ни родимый жены, ни двух сыновей своих. Так отдал свою жизнь в великой битве, героев достойной, великий вождь Рутрама — Грышнак III. А его верные союзники: эльф и Эзраэль — тем временем отчаянно, не жалея живота своего, бились в пылу кровавой битвы, отправляя в бесконечное скитание по Тартару одного воина-супостата за другим.
— Нам не сдержать их натиска: у нас слишком мало воинов! — воскликнул Эзраэль, отправив на тот свет очередного варвара, срубив с его плеч буйную голову. — Надо отступать!