— Возможно, ты уже встречала одного, — продолжила гадалка, сжимая ладонь Леты. — Один из них даст тебе то, чего не сможет дать второй. Оба они будут любить тебя, но только один будет способен пройти через многие испытания, чтобы быть с тобой. С первым тебя ждет долгая сытая жизнь, однако ты все равно будешь одинока. Второй навек войдет в твоё сердце, но за ним придет смерть. Одному из них ты подаришь сыновей…
Старуха открыла разные глаза.
— Только одного ты сможешь полюбить. Если ты ищешь покоя, какой бывает у моря в безветренную погоду, ты найдёшь того, кто станет твоей гаванью. Если ты ищешь страсть подобно пламени, ты встретишь того, кто зажжёт ее в тебе. Но пламя потухнет, а море будет колыхаться вечно, — с этими словами старуха отпустила ее руку.
— Что это значит? — спросила её Лета.
Старуха закуталась в шаль. Казалось, что она устала, что эти гадания лишили её сил.
— Только то, что ты сама понимаешь. Люди на твоем пути расставлены твоим же предназначением, но что касается любви, здесь тебе выпадет выбор. Или ты — мятежный огонь, или — тихие морские волны. Тебе решать, — ответила старуха.
Лета долго смотрела на старуху. Марк не мог понять, о чём она думает. Он видел лишь, как напряжённо блестели её глаза и поднималась грудь от сбившегося дыхания. Он затушил самокрутку.
— Доброй ночи, — произнесла наконец Лета и, поднявшись со стула, высыпала на стол приличную горсть монет.
Старуха почему-то даже не взглянула на них, лишь беспокойно посмотрела Лете в глаза.
— Тебя ждут ещё смерти. Много смертей. Твоих врагов, но и твоих друзей тоже. И когда они придут, ты будешь к ним готова. Тебе предначертано стать кем-то большим, нежели Стражем Маарну, — сказала старуха. — Но думаю, ты и сама знаешь об этом.
Когда они покинули палатку, Марк перевёл дух
— Жуткая бабуля, — подметил он. — Лета?
Девушка в последний раз кинула обеспокоенный взгляд на палатку и пошла вперёд.
— С тобой все хорошо? — спросил Марк, догоняя её.
— Да.
Ответ Марку не понравился.
— Ты что, поверила ей? Она выдала наверняка стандартный набор фраз, покривлялась, изобразила великую колдунью и получила твои деньги за это. Вот и все.
— Она каким-то образом узнала про Стражей. Хотя у меня нет клейма. И она рассказала про то, что было. Нам осталось только подождать, пока два каких-то таинственных кавалера появятся в моей жизни, — отозвалась Лета. — Тогда и узнаем, правду ли она говорила.
— Она сказала, что одного ты уже могла знать.
— Лиам, что ли? Мятежный огонь или тихая гавань? Даже не знаю, — хмыкнула Лета.
— Он перестал искать нас.
— И что?
— Ты поэтому такая нервная?
Она резко развернулась и ткнула Марка пальцем в грудь.
— У меня нет больше ничего общего с этим остроухим, — выпалила Лета. — Он помог нам. И все. Нас ничего не связывает.
— Ладно, ладно. Только не заводись.
Забыв про старуху, они поплелись обратно к рынку. У памятника Лета вдруг остановилась. Застыла, как в ступоре.
— Погоди, — она быстро осмотрелась, резко двигаясь. — Нам нужно сделать кое-что.
— Что?
Неопределённо махнув рукой, Лета помчалась назад, к домам. Марку ничего не оставалось, кроме как последовать за подругой.
Лета скользнула за длинную избу, туда, где начинался лес. Там были сломаны брёвна частокола, окружавшего Буск. Через эту дыру Лета и проскочила, скрывшись в чаще. Марк удивился тому, как она смогла найти это место в частоколе, и ускорил темп, чтобы не потерять девушку из виду. Оказавшись под кронами густых деревьев, он догнал Лету.
— Слушай, куда мы идём? — спросил он, едва поспевая за её быстрым шагом.
— На зов, — отозвалась Лета.
— Какой зов?
Она не ответила и ускорила ходьбу. Рассеянный Марк выставил вперёд руки, чтобы ветки не хлестали его по лицу. Лета же легко уклонялась от веток и ступала так бесшумно, что Марк подавлял желание вцепиться в её плечо, чтобы совсем не потерять в кромешной тьме.
«Волком было бы проще».
— Лета, я не понимаю…
— Тихо, — она внезапно замерла.
Марк споткнулся о толстую корягу и едва удержался на ногах.
— Да что проис…
Лета зажала ему шершавой ладонью рот. Марк привык к этому, однако всё равно всякий раз ожидал, что кожа на её руках будет бархатной и нежной на ощупь. Но многолетнее общение с мечами и другими орудиями оставило на ладонях девушки твёрдые следы мозолей. Марк забывал, что нежные ручки бывали только у девиц, никогда не державших в руках что-нибудь тяжелее веера и книг.
— Молчи. А то спугнёшь, — шепнула Лета и убрала руку.