Дела пошли плохо. И причина была даже не в том, что Мив была эльфийкой, совсем нет. Если это и играло какую-то роль в её нынешнем положении, то самую последнюю.
Но порой Мив казалось, что даже Твердолик этого стыдился. Неспроста же он просил её прикрыть кончики ушей волосами на собраниях Совета. Думать об этом было неприятно, равно как и о том, что князь теперь редко ночевал в своих покоях, предпочитая спальню своей супруги.
Пока окольничая князя думала, где она допустила ошибку, она всё реже и реже пересекалась с Твердоликом, встречаясь с ним только на общих собраниях. Добиться его аудиенции было невозможно, потому что несокрушимая прежде Лутария претерпевала настоящие бедствия. Сначала были Скалистые острова, где безумный чародей Катэль пытался устроить конец света и откуда вернулось слишком мало солдат, затем — неожиданный удар Раздолья, в который раз объявившего, что не станет присоединяться к княжествам. И выбрали они для этого удачное время. В иной момент это, Мив знала, позабавило бы князя, но теперь… Дать отпор Раздолью, чей король уже который год только наращивал свою мощь и заручался поддержкой некоторых «сочувствующих» анонимов (советница могла поклясться, что знала многих таких людей, кому было выгодно восстание раздольцев), представлялось мало возможным. Княжества понесли потери. Страна не была готова ответить на удар.
Поэтому встретиться с Твердоликом наедине и переговорить обо всём Мив так и не смогла. Князь был занят новой войной и, как говорили, планировал отправить всех, кто вернулся с островов, на встречу с армией Раздолья. Сделал он это или нет, Мив не узнала. Она даже не собиралась спрашивать это у кого-либо. Достаточно лишь дождаться, когда поднимется волна недовольства в народе.
Однажды советнице всё-таки удалось перекинуться с Твердоликом парой слов. Она бросила ему какую-то реплику, открыто заявлявшую о её ревности, на что князь ответил только:
«Есения — моя жена, а ты — советница. Не неси ерунды».
Мив охватил гнев. Она не любила князя, иначе происходящее задело бы её сильнее. Была ранена её гордость. Добровольно отказаться от изящной красоты в пользу простоты и зрелости — эльфийка не понимала, как Твердолик оказался на это способен. Одно дело Архип, который давно обхаживал княгиню. Ему всегда хотелось отобрать хоть что-нибудь у кузена, даже стареющую жену, и он пел Есении дифирамбы около трёх лет. Но почему Твердолик стал так неравнодушен к своей супруге, с которой он и ложе-то делил в последний раз лет десять назад, оставалось для Мив загадкой.
Раньше казалось, что люди превосходили эльфов. Но это было не так. А княжества были не такими сильными и великими, какими они представлялись Мив раньше. Она давно покинула Грэтиэн и пообещала себе никогда туда не возвращаться, но сейчас не была уверена, что сделала правильный выбор. В конце концов, многие совершают ошибки.
Она не верила, что эльфам ещё что-то остается, кроме как подохнуть, словно собакам, в немилости человеческого рода. Они воевали с людьми много веков, были пленниками в резервациях, их древний город был сожжен дотла — казалось, эльфы вымрут в скором времени. Но они построили Грэтиэн. Они обрели такого союзника, как Китривирия. И, Создатель им свидетель, они вернули к себе прежнее уважение. Однако этого было мало. Чтобы вновь стать lelyvits, нужно уничтожить своих обидчиков. Только тогда эльфы смогут возвратиться к прежней жизни. Ютиться в захолустье, в Лесах Орэта, на маленьком-маленьком пятачке земли — всё равно что выставлять себя на посмешище.
Эльфы уже не были эльфами, и Мив это понимала. Поэтому она оставила своих соплеменников без всяких сожалений. Она была слишком умна для того, чтобы прозябать остаток жизни в Грэтиэне. Красота привела её в Велиград, а амбиции позволили подобраться к Твердолику. Ее эльфийская прелесть, юность, безупречное владение несколькими языками, красноречие, знание королевского двора Грэтиэна изнутри, очарование решительностью и недолгой жизнью человеческого вида сделали свое дело. Твердолик и сам не помнил, когда Мив успела стать его советницей.
Но все чувства эльфийки прошли, будто влюбленность, сродни той, которая бывает в весеннюю пору, завладевая расслабленными умами и молодыми сердцами. Мив всерьёз раздумывала о том, чтобы поставить на всём этом точку.
С князем было необходимо срочно поговорить. Мив была уверена, что он всё ещё любит её. Может, он стал приходить к Есении из-за ревности к Архипу. Или из-за проснувшейся совести. Как бы то ни было, эльфийка не верила, что Твердолик смог забыть её.
Она миновала коридор, ведущий к кабинету князя. Час был ранний, но Мив было известно, что Твердолик уже не спал в такое время. Прошло всего четверть часа с того времени, как должны были проснуться слуги. Мив торопилась, надеясь застать Твердолика пока ещё свободным от сегодняшних дел.