В конечном итоге Лета и Марк отомстили за смерть Драгона, а Катэль был повержен. Войска чародея были разбиты, но ему самому удалось сбежать. Между Марком и Иветтой вспыхнули чувства, которым помешала наставница девушки Дита. Лета и Марк вернулись к пути Стражей, и больше Иветта ничего о них слышала. Прощание с ними состоялось уже в Тиссофе, и вышло оно торопливым и неловким, поскольку Дита присутствовала при этом. Она не взлюбила ни Марка, ни даже Лету, помня о злодеяниях матери последней.
Словно разбитого сердца было мало, наставница на время отправила Иветту подальше от Тиссофа — в школу магии Кютис. Магичка ожидала увидеть учебное заведение для чародеев не хуже того, из которого она выпустилась, с увлечёнными профессорами, уютными библиотеками, извилистыми коридорами и юными, совсем ещё зелёными учениками, жаждущими знаний. Но её встретил уродливый женский пансион с сотней полуживых робких девиц, со скучающими преподавателями и засохшими во дворе розами. Её появление если и вызвало ажиотаж, то ненадолго. У этой школы, как и у этой страны, были свои заботы, поэтому новую звёздочку Сапфирового Оплота никто не заметил.
Всё время она занималась со стариком по имени Филипп, который учил ещё Диту во времена её школьных лет. Каждое занятие он либо бубнил ей лекции по истории магических орденов на Великой Земле, засыпая на ходу и роняя очки, когда слишком низко наклонял голову, либо оставлял её посидеть в его кабинете, пока сам дописывал какие-то важные бумажки. И Иветта была вынуждена часами рассматривать корешки книг на полках или же пялиться в окно, в котором не было видно ничего, кроме неба — кабинет профессора Филиппа находился в единственной и очень высокой башне школы. Такое времяпрепровождение было невыносимо скучным. Не училась бы наставница Иветты в Кютисе, то, возможно, её послали бы во Въель. Всяко лучше, чем Кютис. Но вот Дита вернулась в Тиссоф после утомительного заключительного путешествия по Скалистым островам, и с этого дня всё пойдёт веселее. Должно пойти. Однако через какое-то время будние дни опять покажутся Иветте бесконечностью, заполненной лишь пылью книг, треском тренировочных заклинаний и упрёками наставницы.
Пришло письмо от родителей. Они выражали свою гордость за дочь, за её увеличившиеся магические способности и вклад в борьбу с Орденом Аррола. Читая скупые строки, Иветта испытывала тоску по дому. Да, она давно жила в Тиссофе и уже вряд ли бы вернулась в Гальшраир, но воспоминания о жарком солнце, заливающем жёлтые пески, о суматошных рынках и прогулках по ним вместе с отцом, о маленьком доме, пропахшем специями, которыми мать сдабривала все блюда, приносили ей одновременно радость и боль. Там ей было легко. Там не было забот. Там, в конце концов, было меньше книг и магии. Там можно было спать до обеда, просыпаясь лишь под запахи пряного чая; можно было гулять босиком по саду возле родительского дома, любуясь роскошными тюльпанами, ирисами и магнолиями и слушая щебетание майн; можно было поехать к океану и остаться на берегу на всю ночь, глядя на глубокие синие волны и засыпая под бархатным небом с бело-голубыми звёздами.
Синий. Она так любила этот цвет раньше.
В ответ Иветта написала родителям, что скучает по ним.
Решив не злить наставницу напрасно, Иветта быстро оделась и вышла из комнаты.
Кабинет Диты не изменился, лишь покрылись пылью кое-где столы и книжные полки. Она запрещала кому-либо заходить сюда без её ведома, так что во время отсутствия хозяйки всё здесь моментально покрывалось магической и обычной пылью. Когда Иветта вошла, то сразу не смогла ничего увидеть — помещение окутывал мрак. Дита ходила по кабинету, зажигая благовония в чашах, но лампы почему-то не трогала. Окна были зашторены. Иветта вертела глазами, ожидая, когда они привыкнут к тьме.
— Ты уверена, что хочешь дальше заниматься разрушением? — спросила внезапно наставница.
— Да.
— Но как же…
— Слушайте, я сама не знаю, что там случилось на Скалистых островах, — мгновенно ощетинилась Иветта. Эти разговоры уже давно выбили её из колеи. — Я ничего не помню. Я не знаю, как я убила тех магов…
— Они не маги. Они ублюдки из Ковена.
— Неважно. Я ничего не помню. Сами посудите, сколько у нас занятий было до вашего отъезда, и ни одно не увенчалось успехом. С Кютисом то же самое. Не даётся мне инверсия.
Все эти разговоры об её особенном даре Иветте уже осточертели. Она совсем не помнила, что происходило в тот день. Она была напугана до смерти. И долго не могла поверить в то, что одолела членов Великого Ковена. Дита пыталась какое-то время заставить её повторить то, что она сделала на островах, но у них так ничего и не вышло. Всегда её стихией было разрушение. Порталы, относившиеся к инверсии, ей удавались блестяще, однако на что-то большее она не была способна. С созиданием, то есть с магическим лечением ран, у неё тоже дела обстояли так себе. Дух, специализация, связанная с контролем над разумом и построением иллюзий, подчинялся ей лучше, но всегда оставался на среднем уровне. О полиморфии и говорить было нечего.