Милян привёз с собой несколько бочек лучшего сэрабийского вина почтить память усопшего владыки и велел налить каждому в замке, даже слугам, по кубку ароматного напитка. Злата испробовала это вино. Кислятина.
Взгляд блуждал по зале и всё равно натыкался на пустой высокий стул во главе стола. Кто теперь его займёт? И как скоро? Было совершенно непривычно сидеть без Твердолика. Злате казалось, что вот-вот двери распахнутся и он войдёт, с окаменевшим равнодушным лицом и усталым взглядом. Сядет за стол и обведёт собравшихся полувнимательным взором, прежде чем начать говорить — громко, медленно, отрывисто, как и подобает владыке.
Но двери оставались закрытыми.
Кто-то должен был взять на себя ответственность за начало собрания. Пару раз Анисим решил, что это был он, и открывал рот, но потом осознавал что-то и только вздыхал. Милян не собирался начинать, Злата и Витольд ждали чего-то, но сами не знали, чего.
«Растерянные, как дети, ей-богу», — подумала Злата.
Тишина стала невыносимой.
— Впервые мы начинаем наше собрание без него, — произнёс наконец Витольд, вызвав у других облегчённые вздохи. — И я даже не знаю, что нужно говорить.
— В память о Его Светлости, — сказал Милян и осушил свой кубок. Остальные последовали его примеру.
Слуги подлили каждому ещё вина.
— Он был суров и умён. И честен, — проговорил Анисим. — Редко бывал милосерден, но княжества процветали.
— Это правда, — кивнул Витольд, делая короткий глоток.
— Твердолик был хорошим правителем, — добавил Милован.
— Судари, это всё, конечно, прекрасно, и мы все скорбим по владыке, но давайте не забывать, что мы собрались здесь по делу, — сказала Злата. — Мы проводили его в последний путь, пора жить дальше. Нам надо решить многие вопросы.
— Созовём окольничих, — решил Милян.
— Нет. Нет. Рано. Сначала мы должны выяснить, кто заменит князя на некоторое время. Мы должны выбрать регента.
Главы княжеств переглянулись.
— Старший сынок князя, как бишь там его… — начал Анисим.
— Ратмир. Ему всего двенадцать. Он слишком мал, чтобы править, — отрезала Злата.
— Твердолик заменил Мстислава, когда ему было четырнадцать, — вставил Милян.
— Но его мать оставалась регентом вплоть до его совершеннолетия. Твердолик собирал советы и выступал перед народом, однако его направляла рука княгини.
— Что мешает нам сделать также? Посадить Ратмира на престол и давать ему советы, стоя в тени?
— Мальчишка не должен получить хоть толику власти в свои руки, пока не достигнет подходящего возраста, — возразила Злата, качая головой. — Он слишком молод. А Есения, будь ей земля пухом, сначала баловала своих детей, а потом бросила их нянечкам. И что в итоге? Мы имеем троих слюнтяев, которых страшно просто выпускать за пределы замка. Венцеслава только от кормилицы оторвали. А ему-то, между прочим, седьмой год идёт.
— Лучше бы ты за своим потомством следила, Злата, — буркнул Анисим.
Женщина ответила ему испепеляющим взглядом.
— Теперь некому тебя защитить, госпожа Василиск. Светлейший князь отбыл в мир иной.
— И на что ты намекаешь?
— Прекратите, мы не для этого собираемся здесь, — остановил перебранку Витольд и кашлянул в кулак. — Злата права. Ратмир ещё не готов. Передача ему даже малой части прав главы государства может обернуться бедой. Поэтому нам нужно выбрать достаточно зрелого и высокого по положению, чтобы он смог не только исполнять обязанности князя до совершеннолетия законного наследника, но и наставлять преемника. Ратмир должен обучиться, прежде чем занять место отца. Регент станет для него и учителем, и, возможно, папашей. И это будет кто-то из нас.
— Для этого я и предлагал созвать окольничих, — проговорил Милян. — Без ссор мы не выберем претендента среди нас. Нужен взгляд со стороны.