Нельзя сказать, что он так уж сожалел о решении Марилюр. Дочери всеми ненавидимой ведьмы тяжело пришлось бы и среди людей, и в Китривирии. До событий на Скалистых островах Айнелет вела скрытную жизнь, поэтому Дометриан встретил её уже взрослую. Жесткое воспитание Драгона помогло ей выжить. Быть Стражем никогда не было её выбором, но она его приняла. Пути Айнелет и Дометриана расходились, и пытаться быть отцом не имело смысла. Но что-то щемило в груди все эти двадцать лет, став сильнее после внезапной встречи с дочерью этим летом.
Вдруг царю на глаза попались два маленьких бриллианта, серёжки, которые забыла Тамариса. Он очнулся от раздумий, взял их в ладонь и пошевелил ею, любуясь сверканием драгоценности.
— Прощу прощения.
Дометриан повернулся к двери.
— Госпожа Тамариса оставила здесь свою вещь и послала меня забрать её, — произнесла темноволосая илиарка, одетая, как и сама глава Конгрегации, в просторную закрытую паллу бежевых тонов.
Дометриан недолго думая протянул ей навстречу ладонь с серьгами. Девушка сгребала их в свою руку, коснувшись случайно пальцами его запястья. Царь вздрогнул, ощутив словно электрические импульсы на своей коже. Он поднял взгляд на помощницу Тамарисы и увидел лицо, красота которого затмевала лик самой Алайдеи, а глаза казались двумя нежными маленькими озерами, наполненными голубоватым огнём.
— Благодарю вас, — со смирением и даже немногим страхом ответила помощница, склонив голову в поклоне.
Дометриан схватил её за запястье.
— Скажи мне своё имя, — попросил он.
— Кинтия, — удивлённо сказала девушка.
— Кинтия, — повторил Дометриан. — Как древний цветок Рилналора.
Улыбка девушки, вмиг возникшая на ровном молодом лице с тонкими чертами, смешалась с лёгким смущённым румянцем, и что-то в душе царя вздохнуло и поползло навстречу теплу, исходившему от этой илиарки.
Глава 9
В путь
Солнце в горах садилось рано. Даже слишком. Но им это было только на руку.
Логнар прислонился лбом к раме открытого окна, глядя на блеск снега на горных вершинах. Суставы в щиколотках опять налились тяжестью и болели с раннего утра, да так, что ему было тяжело даже стоять. Он уже жалел, что решил идти в путь пешком, а не на лошади. Он боялся, что такой переход он не осилит. С каждым годом ему становилось всё хуже. Как будто с его силой одновременно возрастала и болезнь.
Болезнь, которая не лечилась ни магией, ни целебными северными травами, ни молитвами.
Спокойное созерцание Хребтов Цэрлюма отвлекало от боли в суставах. Логнар представлял, как они покидают Флярдхейм и бредут не спеша к этим гигантам, чтобы отыскать там Подгорый путь — тропу среди гор, которая проведёт их на ту сторону и не заставит подниматься наверх. И там они окажутся вне территории Империи, в землях свободных, пустынных и опасных.
Маг услышал позади себя скрип прогнивших досок пола. Он был единственным, кто проживал на третьем этаже трактира, который они снимали, ожидая гостей с юга — девушку, оказавшуюся настоящей расчётливой наёмницей, а не истинной керничкой, и парня, который был верен ей сильнее, чем Логнар предполагал. Третий этаж всегда пустовал, потому что здесь было очень холодно. Но магу были нужны тишина и одиночество, до такой степени, что даже холод его не отпугнул, когда он заселялся сюда. За это он и расплатился своими суставами.
Скрип приблизился.
— Солнце заходит.
— Я вижу, — ответил Логнар. — Пора.
Конор поравнялся с ним и тоже прислонился к оконной раме, с другой стороны.
— Я надеюсь, что ты хорошо продумал весь план, — проговорил он. — Будет крайне неприятно, если из этого ничего не выйдет. Ты поставил на карту всё. Ты даже Сынов бросил бродить самих по себе, без должного командования.
— Тород ведёт их.
Даже в быстро сгущающихся сумерках Логнар заметил, как лицо Конора скривилось.
— Тород, — выплюнул он. — Хромой слабоумный старик и тот бы лучше справился. Но это твоё пожелание.
— И кого бы ты видел достойным командования?