Элоиза Смит оставила своего мужа Люсьена за игрой в бридж в кафе Паризьен. Он играл с тремя французами — скульптором Полем Шевром, авиатором Пьером Маршалом и Фернандом Омонтом, хлопковым брокером. Они не были бесстрастными игроками, делающими маленькие ставки, подобно впередсмотрящему Лукасу с его игрой в Наполеона в кают-компании, эти энергичные люди удваивали ставки, крыли козырными картами тузы противников, как только у них появлялась возможность должным образом оценить свои шансы. За иллюминатором захрустела ледяная масса. Французы поспешили на палубу. «Не бойтесь, — сказал офицер, — мы просто разрезаем кита на две части». В курительном салоне первого класса Генри Бланк, Уильям Гринфилд и Алфред Нуни, фиктивный барон фон Драхштедт затеяли еще одну карточную игру. Неподалеку сидели Арчи Батт с Гарри Уайденером, Кларенсом Муром и Уильямом Картером. Спенсер Сильверторн, занимающийся закупками для универмага в Сент-Луисе, читал роман о том, как фермеры линчевали угонщиков скота в Вайоминге. Там так же как в своем логове расположились волки-богачи Хью Вулнер и Хокан Бжёрнстрем-Стеффансон. «Мы почувствовали какое-то волнение, которое сотрясало все помещение, — сказал Вулнер. — Все поднялись со своих мест, и несколько мужчин быстро вышли через раскачивающиеся двери по левому борту и побежали… гадая, что же это могло быть, и один мужчина закричал: «За кормой прошел айсберг»».
В воскресенье вечером на палубах, расположенных ниже, старший стюард второго класса Джон Харди закрыл общественные помещения и к 11 часам выключил большую часть света. В каюте второго класса на палубе D стоимостью 13 фунтов стерлингов Лоуренс Бисли почувствовал, что движение корабля изменилось. «Когда я читал в тишине ночи, которую нарушали только звуки разговаривающих и проходящих по коридору стюардов, доносящиеся из вентилятора, когда почти все пассажиры находились в своих каютах, некоторые спали, некоторые раздевались перед сном, а другие только вернулись из курительного салона и все еще обсуждали важные вопросы, как наступило то, что показалось мне каким-то дополнительным движением двигателей, и более очевидное движение матраса, на котором я сидел. Не более того».
Большинство пассажиров третьего класса уже лежали в кроватях, поскольку их салоны закрывались в десять. Виктор Сандерленд, лондонский подросток, заплативший 8 фунтов стерлингов 1 шиллинг за место на палубе G, ехал к своему дяде в Кливленд, штат Огайо. Впоследствии он станет водопроводчиком. Он и его соседи курили неподалеку от носа корабля. Он все еще был в брюках, хотя уже снял пиджак и повесил его на вешалку. Услышав звук столкновения, который он сравнил со звуком угля, падающего на железную поверхность, он с несколькими пассажирами отправился на главную палубу, чтобы расследовать случившиеся. Стюард отправил их обратно, сказав, что ничего страшного не произошло. Сандерланд успел выкурить еще несколько сигарет, когда вода начала просачиваться к нему в каюту из-под двери.
Пассажиры приводили различные аналогии, описывая этот звук и свои ощущения от столкновения. Во втором классе жена миссионера Сильвия Колдуэлл представила себе огромную собаку, трясущую в своей пасти маленького котенка. Эмме Бакнелл, пассажирке первого класса, звук удара напомнил «потрясающий раскат грома, сопровождающийся многочисленными взрывами». Элла Вайт сидела на своей постели и в момент столкновения потянулась к выключателю, чтобы выключить свет. «Это было похоже на то, как будто бы мы наскочили на тысячу жемчужин. В этом вообще не было ничего устрашающего». Джордж Хардер, молодой фабрикант из Бруклина, проводящий свой медовый месяц, почувствовал, что корабль встряхнуло, а затем услышал «громыхающий, скребущий шум». Хардер отправился на палубу узнать, что произошло, там он встретил Дика Бишопа и Джека Астора. Они сказали ободряюще: «О, пройдет всего несколько часов, и мы опять двинемся в путь». В своей каюте первого класса Норман Чамберс услышал звук, подобный «лязганью цепей, бьющихся о борт корабля», жена отправила его разобраться в происходящем. Наверху лестницы, ведущей в помещение, где сортировали почту, он встретил двух клерков «по колено мокрых, только что вернувшихся с нижней палубы и несших оттуда мешки заказных писем».