В воскресенье с кафедры была прочитана красноречивая проповедь. Чарльз Паркхерст, называвший Штрауса и Стеда своими друзьями, произнес проповедь, посвященную «Титанику», 21 апреля в пресвитерианской церкви на Мэдисон Сквер, впоследствии ее сделали доступной для всех жителей Америки, а также опубликовали в Европе. «Перед моими глазами предстает картина безжизненных, пристальных взглядов жертв, они бессмысленно взирают на позолоченную мебель этого тонущего в океане дворца; смертельная беспомощность, окутанная бесценной роскошью; драгоценности, чья стоимость равняется семизначным числам, становятся странными игрушками эксцентричных созданий, щеголяющих ими в темных морских глубинах. Все для существования. ничего для жизни! Великие мужи, очаровательные женщины, прелестные дети, все это становится ужасным посреди сверкающего великолепия гроба стоимостью 10 000 000 долларов!» Он представил катастрофу как «ужасную и страшную иллюстрацию того, что происходит, когда люди выставляют Бога за порог, и через окна пытаются втащить в дом золотого тельца». Он яростно нападал на Исмея и его содиректоров: «Живая драма людей, прыгающих в объятия смерти, навеки прощающихся со своими любимыми, и все это под аккомпанемент дьявольской музыки оркестра, предвещающей муки проклятых».
Подобной позиции придерживался также Эдвард Тальбот, епископ винчестерский, проповедовавший в Саутгемптоне 21 апреля.
Собрание, на котором присутствовали свыше 1000 человек, проводил Лорд Винчестер, Лорд-наместник графства. Никто не мог вспомнить «подобное погружение из легкости и безопасности в темноту и разрушение, — проповедовал епископ. — Это затмевало воображение, переворачивало ход мыслей и сокрушало нервы». Он верил, что Бог хотел этим сказать, что «жестокая и бессмысленная трата денег, так необходимых для помощи нуждающимся», должна быть обличена данной катастрофой. Случившиеся стало «величайшим уроком, который необходимо извлечь, все произошло из-за нашей самонадеянности и веры в силу машин и денег», «Титаник» останется в людской памяти как предупреждение против человеческого высокомерия».
В среду 17 апреля Уильям Олден Смит, республиканский сенатор из штата Мичиган, предложил подкомитету начать расследование катастрофы. Вместе с ним для этого были назначены три демократа и три сенатора от республиканцев. Смит проконсультировался с министром юстиции, чтобы подтвердить свои полномочия не выпускать граждан Великобритании из Соединенных Штатов, посетил Тафта в Белом Доме и в четверг выехал в Нью-Йорк. Через десять минут после того как «Карпатия» пришвартовалась в порту, на ее борт, в каюту Исмея, поспешили Смит и шериф.
Кто же такой был этот новый актер в драме «Титаника»? Смит родился в 1859 году в Доваджиаке, деревеньке неподалеку от озера Мичиган, где в 1912 году промышлял аферами пассажир первого класса Дикинсон Бишоп. Когда мальчику исполнилось двенадцать, его малообеспеченная семья была вынуждена переехать в город Гранд-Рапидс, в котором находилось предприятие по производству мебели. В детстве он разносил газеты и телеграммы, продавал поп-корн на улицах с помощью друга, собиравшего вокруг толпы людей своим исполнением на банджо популярной мелодии «Гонки в Кэмптауне», работал мальчиком на посылках в законодательном собрании, дворником в юридической фирме. Затем он стал адвокатом, вступил в Республиканскую партию, его наградили синекурой как первого мичиганского охотничьего инспектора. Смит женился на добродушной дочери голландского лесопромышленника и в течение одиннадцати лет служил в Палате представителей, пока в 1906 году его не выбрали Сенатором от штата Мичиган. Смит был популистом, настраивающим избирателей против большого бизнеса с риторической аллитерацией и желающим нанести вред интересам Пьерпонта Моргана. Он был поспешным и лицемерным, склонным делать выводы о ситуациях на основе недостаточных фактов.
Сенатор, проводивший первые опросы людей 19 апреля в отеле «Вальдорф-Астория», выдал повестки четырем выжившим офицерам и двадцати семи членам экипажа — всем им не терпелось поскорее вернуться в Англию. Они были настолько оскорблены, что их поселили в захудалой вашингтонской гостинице, что отказались сотрудничать со следственным подкомитетом, который, по их мнению, имел цель дискриминировать британское мореплавание. Только вмешательство Лорда Юстаса Перси, атташе британского посольства, остановило моряков оттого, чтобы пренебречь вызовами на слушания сената. Британское посольство также обратило внимание на то, что Лайтоллер проявил «тактичность, профессиональную квалификацию и здравый смысл в этой непростой ситуации».