Чикаго, стоящий на тротуаре в джинсах и расстёгнутом длинном шерстяном
пальто. Я поняла, что там легче спрятать меч.
Джонах был худым и высоким, с широкими плечами и каштановыми волосами до
плеч, которые обмахивали его лицо. Широкий рот, длинный прямой нос,
квадратная челюсть. У него была небольшая щетина сегодня, наряду с
Полуночной футболкой средней школы, которая отметила его как члена Красной
Гвардии... по крайней мере, для других членов Красной Гвардии.
Его пристальный взгляд был сосредоточен на здании Департамента Полиции
Чикаго.
Я оглянулась на здание — типичный правительственный магазин, построенный
из белого камня, похожий на греческий или римский с разлитыми ступенями
перед ним. Портик покрывал верхнюю половину ступеней, так что половина
крыши держалась на двух колонах.
Там была трибуна, примерно на полпути вверх по ступеням — идеальное
положение для некоторых адвокатов уголовников, претендовавших на небольшие
льготы.
В передней части лестницы территория была оцеплена для репортёров и
фотографов. Люди с камерами и впечатляющими объективами стояли позади
него, ожидая полицейских и их адвокатов, появившихся из здания. И по краям
клубка журналистов стояли группы протестующих. Одни протестовали против
освобождения полицейских. На их вывесках можно было прочитать
ПРАВОСУДИЕ ДЛЯ ВАМПИРОВ и ДЕРЖИТЕ ПРЕСТУПНИКОВ ЗА РЕШЁТКОЙ!
Другая группа была не столь приятна. Они поздравляли полицейских — и
сожалели, что они не смогли нас уничтожить полностью.
Ступени уже были забиты людьми, ждавших полицейских, которые должны были
появиться из здания. Было много офицеров ДПЧ по периметру, и я на мгновение
занервничала, подумав, что они спросят регистрационные документы, которых у
меня ещё не было.
С другой стороны, если мы были правы в том, что собирается произойти, то мои
документы вряд ли имели бы какое-то значение.
— Эй, — сказал Джонах, взглянув на меня.
— Эй.
— Как Этан?
— Жив, до сих пор. Я держу его в Доме, чтобы он оставался таковым.
— Хороший вызов.
Он посмотрел на меня с явным любопытством.
— Что? — спросила я.
Джонах пожал плечами.
— Я удивлён, что ты позвонила. Поскольку он вернулся.
— Я дала обещание Красной Гвардии, — сказала я. — Я намереваюсь сдержать его.
Если убрать мои чувства к Этану в сторону, КГ находится в моём дерьмовом
списке. Сейчас более чем когда-либо.
Джонах кивнул.
— Дарий посетил Дом прошлой ночью. Я не был посвящён в его обсуждения, но
Скотт был в дурном настроении, когда он ушёл.
Эта новость скрутила мой живот. Если Дариус признался Скотту в плане шофета
закрыть Дом Кадоган? Не потому ли Скотт был расстроен? Я хотела бы допросить
Джонаха детальнее, но если Скотт не был готов рассказать Джонаху — капитану
его охраны — то, о чём они говорили, это вероятно не было той новостью, которую
я хотела узнать.
— Ты знаешь, что случилось? — спросил Джонах.
— Не то, чтобы я могла свободно сказать. Достаточно сказать, что ГС что-то
замышляет.
— Как обычно, — сказал Джонах с усмешкой. — Мы стараемся остаться под
радаром. Это стратегия, которой Кадоган хочет придерживаться.
— Ха-ха. Ты знаешь, мы не можем позволить себе засунуть голову в песок.
Особенно не в то время, когда психи держат нас на прицеле.
— У тебя ужасный послужной список. И я не хочу на этом останавливаться или
создавать для тебя неудобства, но когда у твоего парня есть тенденция воскресать, тогда, возможно, ничего лучшего между нами не происходило.
Я округлила глаза.
— Это произошло только один раз. — Мой тон был сухим, но я была втайне рада,
что он поднял эту тему. Лучше в шутку, чем иметь меж нами неловкость.
— Я думаю, что это правда, — сказал Джонах. — Я имею в виду, Морган получил
поощрение.
— Ты просто юморист. Неужели мы здесь единственные?
— На грани добра и праведности? Нет. На двух человек больше из Красной
Гвардии. Они будут молчать, пока что-то не всплывёт.
— На подобие того, как ангел правосудия ловит их внизу своим гигантским
мечом праведности?
— Это звучит как лозунг для плохого порно фильма.
— Действительно, не так ли? И, тем не менее, это правда. Или таким образом мы
подозреваем. У нас точно не было возможности спросить Тейта, является ли он
распространителем гнева.
Он мне улыбнулся.
— Ты знаешь, каждый раз, который я провожу с тобой, становится все
страннее.
Я кивнула. С этим трудно было поспорить.
— Это личный недостаток. Я делаю резолюцию на следующий год, чтоб стать
намного больше средней. Даже обыкновенной.
— Я не уверен, что это возможно. Любые известные слабости для нашего
ангельского друга?
— Ничего, о чем бы я знала. И это может быть друг, в том же числе. Только один
показался на вечеринке у Поля, но кто знает, о чем они думают сейчас. Мы даже
не можем их различить.
Джонах скрестил пальцы и протянул руки, разминаясь для борьбы.
— Я не люблю играть проигравшего.
Возможно, он блефует;возможно, он имел это в виду. В любом случае, хорошо
было иметь партнёра, который сохраняет чувство юмора на лице с довольно
плохими шансами.
— Ну что, сыграем в это? — спросил он.
Я выдвинула план, который предложил Этан.
— Давай каждый возьмёт по колонне. Когда полицейские выйдут, будем следить
одним глазом за Тейтом, а другим за ними. Я не представляю, что он будет ждать
и рискнёт упустить шанс. И полицейские знали, что он был вовлечён в убийство
Поля, так что он должен будет замаскироваться.
— Или ему придётся пройти с треском и не дать им время на борьбу с ним внизу,
— сказал Джонах.
— Именно. В любом случае ударит быстро. Я уверена, что он смог бы взять
полицейского — или двух — довольно легко, но там много людей и полицейских.
Если он хочет быть пронизанным пулями, он должен будет войти, сделать это и
выйти. Так что, если мы сможем отбросить его, замедлить его план — всё что
угодно, мы могли бы получить шанс удержать его от убийства кого-нибудь.
— Даже если мы остановим его — или их — сегодня, он сможет схватить другого и
сбежать.
— Он может, — согласилась я. — Адвокаты полицейских уже предупреждены о
том, что придёт Тейт, но они не верят. Возможно, если он покажет себя сегодня
вечером, они серьёзно воспримут эту угрозу. Возможно, они смогу поставить
защиту или ещё что-то.
— Есть шансы, что все это хорошо закончится?
— Я не могу себе представить, что так оно и будет, — сказала я. — Но мы в любом
случае боремся за справедливое дело.
— Разговариваешь как член КГ. Я так горжусь. — Он одобрительно похлопал мне
по спине, поддерживая. — Я возьму западные колонны. Ты возьми восточные.
— Звучит неплохо. Удачи.
— Тебе, тоже.
Джонах исчез в толпе, и через несколько секунд двери здания открылись.
Протестующие начали кричать, массы скандировать, их таблички прыгали вверх
и вниз с новым приливом энергии.
Адвокаты вышли первыми — четверо мужчин в дорогих костюмах и, возможно, с
одинаково высоким уровнем собственного эго. За ними последовали офицеры —
четверо мужчин разных возрастов и рас, всё ещё в форме, несмотря на то,
насколько они её запятнали.
Они шли вниз по лестнице и сгруппировались вместе на подиуме. Первый адвокат
поправил микрофон.
— Леди и джентльмены. Представители прессы. Мы сегодня взволнованы, так как