Малюков снова на несколько секунд замолчал и отвел взгляд в сторону.
– Я сам связался с норвежским посольством… Вернее, с человеком, который служит в посольстве, и предложил свои услуги в качестве тренера боевых тюленей. Меня, конечно же, проверяли, после чего согласились предоставить мне политическое убежище и переправить меня, хотя и незаконным образом, через границу.
Пальцы Виктора снова заскользили по поверхности стола, словно в волнении, а затем опять переплелись.
– Почему я так поступил? Меня не устраивала ни зарплата в ММБИ, ни мои условия жизни. Я не видел никакой перспективы роста в своей карьере, поэтому единственным для меня выходом было сменить российский паспорт на паспорт гражданина Норвегии. Единственное, что я мог предложить соседнему с нами государству взамен, – это мои услуги тренера ластоногих.
И опять небольшая пауза и отведенный от камеры взгляд.
– Илья Григорьевич, – продолжил Малюков. – Я ничуть не жалею о принятом мной решении. Я сам подготовил свое бегство и старался вести себя так, чтобы никто не догадался о моих намерениях. Я забрал с собой Беляша и Зосю и буду работать с ними дальше, обучая их по своей методике. Мне обещали выделить средства для моей работы, и я теперь смогу без оглядки на отсутствие финансов воплотить свои планы и мечты в реальность. Вы ведь знаете потенциал моих лахтаков и мои способности как тренера. Мы добьемся больших успехов, и я горжусь своими подопечными.
Немного помолчав, Виктор закончил свое сообщение словами:
– Мне больше нечего вам сказать. Не стоит искать меня. – На этих словах Малюков моргнул и снова разъединил и соединил пальцы рук.
Запись закончилась, и в кабинете Маркова установилось молчание. Первым прервал молчание Андрей Федорович Марков:
– Ну, и что вы обо всем этом думаете? – поинтересовался он, посмотрев сначала на Красикова, а потом на Степнова.
Военные переглянулись, и Красиков ответил, повернувшись к Маркову:
– Первое, что мне пришло в голову, когда я смотрел это видео, что оно явно постановочное. Как вы считаете, Владимир Юрьевич? – перевел он взгляд на Степнова.
Тот не торопился высказывать свое мнение и после некоторого молчания ответил:
– Малюков зажат и нервничает – это видно невооруженным глазом. О том говорит и его поза, и паузы в его речи. Текст ему явно записывали на телесуфлере, и он пользовался подсказками, время от времени смещая взгляд в сторону от камеры. Но чтобы знать наверняка, нужно поработать с записью более основательно. В нашем ведомстве есть специалисты, которые точно скажут, является ли видео постановочным, искренне ли говорил на нем человек или его заставили это сделать.
– Но как можно заставить сказать такое на камеру?! – возмутился Авдеев. – Малюков предатель, вот что я вам скажу!
– Я не уверен в этом, – нахмурив брови, возразил ему Красиков. – Илья Григорьевич, вы ведь отлично знаете Малюкова. Он не тот человек, который будет гнаться за богатством или славой. Сколько лет он работал у вас в институте? – посмотрел он на директора.
Тот, в свою очередь, перевел взгляд на начальника лаборатории морских млекопитающих.
– Чуть больше десяти лет, – нехотя ответил Авдеев. – И он всегда держался в стороне от коллектива и явно считал себя гением дрессуры. Он никогда не участвовал ни в корпоративах, ни в мероприятиях института, не соглашался поработать с новенькими, чтобы обучить их азам тренерской работы. У него даже семьи-то нет! Он зациклен только на своих животных и на себе самом. Вернее, на своей работе! – возмущенно восклицал Илья Григорьевич.
– Ну, приверженность своей работе и отсутствие семьи – это еще не показатель того, что человек совершит предательство Родины и уйдет служить врагу, – добродушно улыбнулся на речи Авдеева Степнов. – Он ведь не требовал повышения зарплаты для себя, как для гения? – посмотрел он на Илью Григорьевича.
– Нет, – смутился тот. – Он даже наоборот, насколько я знаю, вкладывал свои деньги из зарплаты для дополнительного пайка своим лахтакам. Он чуть ли не жил с ними в воде, – добавил он с усмешкой.
– Вот видите, – на этот раз на защиту Виктора встал и Красиков. – А как насчет амбиций? Когда я общался с Виктором, у меня создалось впечатление, что он очень переживает за проект, к которому привлекли его и его животных. Он, как мне кажется, искренне хотел помочь нашему Северному флоту и сделать из Беляша и Зоси хороших специалистов по охранной и диверсионной работе под водой, – серьезно добавил он.