Вина лежала не на одном, конечно, Добжече. Но что толку, что всех прочих умных господ тогда тоже казнили? Может, лучше бы было оставить в живых. Может, они, те господа, все-таки смогли бы хорошо-хорошо подумать. И остановить зиму.
А может - и скорее всего - остановить ее было нельзя. Слишком сильны оказались те, кто наслал холод. Слишком уж неудачных врагов себе отыскало Правительство.
Так или иначе, когда Павла Добжеча забрали, чтобы судить, дом он свой запер. А охранные системы остались работать.
- Идем, - сказал Ли.
- Идем, - кивнула Линда.
Кинула последний взгляд на небо, на хрустко серебрившуюся луну, и побежала.
На удачу, снег теперь падал редко, а тот, что лежал под ногами, давно уже отвердел. Иначе никогда бы им не бежать через поле так быстро. Всего пути было на пять минут. И как же Ли с Линдой надеялись, что удастся пройти незамеченными. Ведь не только в их убежище механизмы могли постареть и начать работать не очень исправно. Когда этих псов видели в последний раз? Давным же давно.
Правительство спускаться в подземный дом Павла Добжеча не пыталось - не до того уже было. Но желающие, конечно, нашлись. Как ни пугал людей тогда наступающий холод, поверить, что жизнь возьмет и изменится насовсем, они не могли. А опустевший дом был совсем не бедный. Как не захотеть забрать оттуда что-нибудь для себя?
Вот только хозяин - немного ученый, немного кудесник - умел свои владения защитить. Даже и с той стороны смерти. Сам-то он умер, но собак своих задумал бессмертными.
Линда бежала, ничуть не отставая от Ли. По сторонам, конечно, они не смотрели. И все-таки каждому на секунду вдруг показалось, что далеко-далеко слева снова стоит старый наземный дом. Темным, обезличенным силуэтом. А потом раздался скрежет и словно бы звон. И из воздуха там соткалось что-то пронзительно белое.
Белее, чем снег.
Серебрянее, чем луна на небе.
Наполненное таким же, как у нее, холодным светом.
На расстоянии было не рассмотреть, но и Ли, и Линда знали - это они. Ледяные псы.
Замерев посреди поля, слишком напуганные, чтобы бежать, зачарованные, они молча следили за тем, как белое надвигается. И совсем скоро смогли увидеть стражей вблизи. Так быстро пронеслись те через снежный простор.
Никакие, конечно, не живые собаки. Звенящее облако, вместо шерсти - ворох ледяных игл, вместо костей - легкий, прочный металл, в глазах - алый свет. Какой-то огонь горел в механических их сердцах?
Псов было трое. В три, минимум, раза больше, чем нужно. А на деле - и в тысячу.
Притиснув к груди хворост, который так и не могла бросить, Линда во все глаза глядела на них. Немыслимых, невероятных. Воздух вокруг тихо гудел и так же тихо потрескивал. Псы обступили Ли с Линдой, взяли в кольцо. Зарычали. Холод от них шел - и еще призрачное, колючее сияние.
Линда едва не вскрикнула, когда морда с острыми, в два ряда, зубами нависла над ней. Ровный красный свет от глаз пса разгонял вечернюю мглу. Он - на две головы Линды выше - переступил длинными, тонкими лапами и наклонился. Скрипнул зубами над ухом: металл о металл.
Говорили, воры, которые пытались проникнуть вниз, знали о стражах. Но, хоть ко встрече готовились, победить не смогли. И вроде как победить хотели огнем - но ни подпалины не было на искрящихся серебряных шкурах.
А может, псы с тех пор просто отрастили новую шерсть. Трудно ли, когда вокруг такой мороз?
Попрощавшись про себя с Ли, с поселением, с лесом и даже с луной, Линда ждала, когда псы на них бросятся. Но те все стояли. Почти неподвижно, только чуть водили мордами. Про живых она бы сказала - принюхивались.
Но эти-то принюхиваться не могли.
А потом тот, что склонялся к ней, выпрямился. И, так же стремительно, как появились, стражи унеслись вдруг назад. Только остался в воздухе тихий звон.
- Бежим, - нарушил эту звенящую тишину Ли.
- Бежим, - подтвердила Линда.
Пусть псы оставили их невредимыми, к воротам по-прежнему надо было успеть.
Они, к счастью, успели. Через поле и через лес, а потом по прямой к убежищу. В самый последний момент.
И пока, задыхаясь, бежала, Линда думала о ворохе разных вещей, но больше всего - об одной. О том, что псы, похоже, смогли как-то почувствовать: они не замышляли дурного. О том, что, похоже, Павел Добжеч - немного ученый, немного кто-то еще; человек, построивший их поселение, - сказал охранять дом только от плохих людей. А псы различили - каким бы ни казалось это невероятным.
Вечером, когда общий праздник Преставления завершился, Ли с Линдой встретились снова - в самом дальнем конце убежища. Когда-то в поселении было куда больше народа, но теперь спрятаться труда не составляло. Там, у вентиляционной шахты, они и разожгли свой костер - маленький, тайный костер.
А после, сидя перед ним, считали искры и вспоминали всех тех, кто был дорог им, но ушел. Родителей и Десятого Старшего, и многих, многих других. Ведь если людям холодно без тепла, как же, наверное, холодно мертвым? Вспомнила Линда и Павла Добжеча. Хозяина подземного дома, который умел делать машины, способные отличить добро ото зла, - и которого не спасли даже умения вроде такого.
Искры уносились вверх - одна за одной. И когда костер стал уже гаснуть, Линда встретилась в очередной раз взглядом с Ли. Улыбнулась ему и подумала, что, может, связало их действительно Преставление - но, не будь Преставления, они все равно наверняка нашли бы друг друга.
Даже посреди этого вечного холода.