Мейсон проговорил задумчиво:
— Быть может, выигрыш Бэнкса покрывает недостачу, конечно, при условии, что таковая имеется. Я говорю о деньгах, причитающихся Бэнксу по пятидесятидолларовому билету.
— Деньги не его, они мои, — гнул свое Фремонт. — Кое-что из законов я знаю. Это мои деньги. Я имею на них право. Он их растратил. Они не стали при этом его деньгами. Они по-прежнему мои деньги. Он сделал ставку на лошадь, и ему повезло. Он служит у меня, это мои деньги, и, следовательно, выигрыш тоже мой.
— Вам следует посоветоваться с адвокатом, — сказал Мейсон.
— Я советовался с адвокатом.
— Тогда задайте ему несколько дополнительных вопросов, — сказал Мейсон.
— Арестуйте его, — настаивал Фремонт, дергая Бердетта за рукав. — Он ведь явный соучастник.
Бердетт затряс головой.
— Не стану я арестовывать этого человека. Он юрист.
— Кстати, — усмехнулся Мейсон, — проконсультируйтесь у вашего юриста, сколь велики мои шансы на возмещение ущерба.
— Какого еще ущерба?
— Вы обозвали меня жуликоватым законником, — напомнил Мейсон.
Бердетт ухмыльнулся.
— Ах, вы… Ах, вы… крючкотвор!
— Зафиксировала, Делла?
Та кивнула.
Бердетт повернулся к Фремонту:
— Ладно, мистер Фремонт. Он взял у вас реванш и дал вам совет: обратитесь к юристу.
— Хорошо, — прошипел Фремонт. — У меня есть юрист, и частный сыщик есть. Черт побери, именно юрист мне рекомендовал обратиться к полиции, чтоб арестовать сообщников… И намотайте себе на ус: если деньги ускользнут от меня, вы оба ответите, я добьюсь этого.
— Добивайтесь! — согласился Мейсон.
С трибун донесся громовой рев. Кто-то выкрикнул: «Они пошли!»
Мейсон и Делла Стрит тоже пошли. Оставив Фремонта с полицейским, они направились туда, откуда видны были лошади на скаковом круге.
— Что за чудная личность, прямо генератор магнетизма, — обронила Делла Стрит.
— Не так уж он плох для босса. Хотелось бы напомнить, мисс Стрит, что ваш наниматель — настоящий образец для всей своей касты.
Она рассмеялась и положила пальцы ему на запястье.
— Что ни говорите, а недостатки моей должности компенсируются кое-какими привилегиями. А сейчас самое время подбодрить Паунд Стерлинга…
— Обладатель такой клички не может проиграть, — откликнулся Мейсон.
Они наблюдали, как лошади одна за другой приходили к финишу.
Паунд Стерлинг даже и не забрезжил на горизонте, фунты стерлингов среди звонкой монеты не фигурировали.
— С таким-то именем! — вздохнула Делла.
— Попробуем поставить на кого-нибудь в следующем заезде, — предложил Мейсон. — Хватит нам скакунов со славными, доблестными именами, сулящими честный рывок к победе. Теперь остановим свой выбор на ком-нибудь с сомнительной репутацией. Вот, например, во втором заезде есть этакая фальшивая монета — Каунтерфейт Кэш. Не эта ли лошадь предназначена для великих дерзаний или злокозненных трюков?
— Два доллара! — заявила Делла Стрит.
— Гони монету, — потребовал Мейсон и отправился к десятидолларовой кассе. — Паунд Стерлинг оплошал. Попробуем теперь для контраста номер пятый, Каунтерфейт Кэш.
— Один?
— Два, — сказал Мейсон. — Два билета по десять долларов на нос.
Человек за окошком принял деньги и выдал билеты.
Мейсон вернулся на трибуны к Делле Стрит.
— Вы не ощущаете потребности в усиленном эскорте при таких-то суммах? — спросила она.
— Пачка солидная, — согласился Мейсон. — Нас, возможно, ожидают неприятности. В данный момент я подозреваю всех и каждого.
— В чем?
— Сам не знаю, — ответил Мейсон. — Но посуди сама, странным образом я оказываюсь в паре с неким растратчиком, храню капитал спорного происхождения, и уже предпринимаются, по меньшей мере, попытки навесить на меня ярлык соучастника в хищениях. Впрочем, забудем об этом и насладимся зрелищем, а после уберемся потихонечку.
И они, не сговариваясь, устремили взоры на табло тотализатора.
— Шансы нашей фальшивой монеты по кличке Каунтерфейт Кэш — двадцать к одному. Вероятно, они понизятся до старта, — прокомментировал Мейсон.
— Почему?
— Предварительные ставки искушают публику заключать пари ради самого пари. Ставки, как правило, невелики, но проигравшие десяток раз по два доллара выбирают лошадку, идущую десять к одному, в надежде отыграться.
Мейсон оглядел трибуны и вдруг понизил голос:
— А вот и наш приятель Марвин Фремонт. Кажется, следит за нами, конечно, руководствуясь своими представлениями об этом занятии.
— Небось, боится, что вы из легкомыслия просадите его сбережения.