— И много он потерял, как вы думаете, мистер Яник?
— Понятия не имею.
— Но… почему же тогда вы говорите, что он потерял все свое состояние?
— Мне думается, что если кто-то проникает в чужую квартиру, то не для того, чтобы вытряхнуть копилку или украсть несколько монеток мелочи. Что вы имели в виду, задавая ваш вопрос, молодой человек?
— Скажите, мистер Яник, вы многим меняли замки в этом районе?
— Я же вам сказал: замки — это моя специальность.
Конечно, я вставлял замки не только мистеру Анджиери. Если моя мастерская находится в этом районе, неужели вы думаете, что я пойду работать в другой? Или, например, поеду в Калифорнию врезать парочку-другую новых замков?
— А по Ричардсон-драйв вы вставляли замки кому- нибудь еще?
— Конечно!
— Где? В каких домах? Вы можете назвать номера квартир?
— Мне нужно посмотреть в записной книжке.
— Да-да, посмотрите, пожалуйста!
— Но я этого делать не буду!
— Простите?..
— Мне не нравится, как вы со мной разговариваете молодой человек. Я очень занят и у меня нет лишнего времени, чтобы копаться в записях и вспоминать, кому еще я вставлял свои замки. Я еще раз вас спрашиваю, к чему вы клоните?
— Мистер Яник… — начал было Клинг, но, засомневавшись, осекся.
— Да?
— Скажите, а сохранились ли у вас дубликаты ключей к замкам, которые вы устанавливали?
— Конечно, нет! Вы что думаете, я вор?
— Нет, сэр, что вы! Просто я…
— Я приехал в эту страну из Польши в 1948 году. Моя жена и дети были убиты немцами, и я совсем одинок в этом мире. Я едва свожу концы с. концами, но делаю это честно! Даже в Польше, умирая от голода, я не украл ни одной горбушки хлеба. Я не вор, молодой человек, и я не обязан вам показывать свои записи! Я был бы вам очень признателен, если бы вы сейчас же покинули мою мастерскую. '
— Но мне, вероятно, придется вернуться, мистер Яник.
— Никто не может вам запретить этого, но тогда вам придется прихватить ордер. Меня не проведешь, я много повидал в своей жизни разных шустряков.
— Надеюсь, вы понимаете, мистер Яник…
— Я отказываюсь что-либо понимать! Пожалуйста, уходите.
— Благодарю вас, — сказал Клинг и направился к выходу.
Он хотел было обернуться и сказать что-либо напоследок, но передумал и открыл дверь. Колодольчик опять звякнул, и мимо его ног стремглав выскочила наружу одна из кошек Яника. Клинг торопливо закрыл за собой дверь и пошел пешком в свой участок, до которого было шесть кварталов. На душе было скверно, он понимал, что допустил оплошность, обозлившую старика, и вообще он чувствовал себя чуть ли не нацистом, повинным во всех бедах Яника. Весенний день был светлым и теплым, от деревьев веяло ни с чем не сравнимой свежестью молодой листвы, но только тяжелый кошачий дух всю дорогу преследовал огорченного Клинга.
В 15.30, за пятнадцать минут до того, как Клинга должен был сменить напарник, зазвонил телефон. Клинг поднял трубку.
— Восемьдесят седьмой полицейский участок, Клинг.
— Берт, говорит дежурный по участку, Марчисон. Только что звонил патрульный полицейский Ингерсол из дома 637 по Ричардсон-драйв. Он сейчас в квартире 2«Д» у одной женщины, которая только что возвратилась домой из-за границы. Раз я тебе звоню, ты, наверное, и сам догадался, что квартира ограблена.
— Немедленно выезжаю туда, — ругаясь про себя, ответил Клинг.
Он подошел к Хелу Уиллису, на столе которого в беспорядке были разбросаны десятки фальшивых чеков, и сказал:
— Хел, у меня опять ограбление по Ричардсон-драйв. Скорее всего, я прямо оттуда рвану домой.
— Хорошо, — ответил Уиллис, не отрываясь от чеков и пытаясь сличить подписи на чеках с росписью одного подозреваемого, оставленной в регистрационной книге гостиницы.
— Наверное, этот парень решил завалить весь город своими фальшивками, — задумчиво произнес Хел, ни к кому не обращаясь.
— Ты меня понял? — спросил Клинг.
— Да-да, ограбление на Ричардсон-драйв, едешь прямо домой, — отозвался Уиллис.
— Пока, — сказал Клинг и быстро вышел из участка.
Его машина была припаркована не по правилам на Гровер, в двух кварталах от участка. На отогнутом солнцезащитном щитке над водительским сиденьем от руки было написано печатными буквами: «Машина Управления полиции». Каждый раз, возвращаясь к машине после завершения своих дел, Клинг ожидал увидеть квитанцию о штрафе за неправильную парковку, приколотую к щитку каким-нибудь ревнивым блюстителем порядка. Он осмотрел ветровое стекло и, не обнаружив на нем квитанции, открыл дверцу и поставил щиток на место.